"Хакеры сновидений"
Автор книги Андрей Реутов
Часть вторая
Глава третья
Ростов встретил Максима по-летнему теплой погодой. Сойдя на перрон, Максим облегченно вздохнул — вот он и дома.
Поставив чемодан, он достал из кармана жевательную резинку. Отправив одну пластинку в рот, подхватил чемодан и уверенно направился в сторону гостиницы.
Эту маленькую паузу Максим сделал специально, она отмечала начало новой цепочки событий. Теперь, шагая к гостинице, Максим уже по привычке отмечал приятные взгляду мелочи, это втягивало его в поток удачи.
В гостинице он остановился на два дня. Максиму непривычно было селиться в хорошем номере и отдавать за него весьма приличные деньги, но приходилось привыкать. Он — бизнесмен, а бизнесмен не может отдыхать в дешевых номерах третьесортных гостиниц. Это не прихоть, а свойства потоков. Сэкономь на мелочах раз, другой, третий — и окажешься в ситуации, когда тебе и дальше все время придется экономить. Да, настоящему магу наплевать на все эти мелочи. Но Максим отдавал себе отчет в том, что ему до настоящего мага еще очень далеко. А значит, ему нужно учитывать атрибуты потока.
Два проведенных в гостинице дня оставили массу приятных впечатлений. Приветливый персонал, прекрасный интерьер — все это настраивало на хорошую волну. От некоторых услуг приходилось даже отказываться — когда вечером первого дня в номере зазвонил телефон и приятный женский голос поинтересовался, не скучно ли ему и не желает ли он провести время в компании с приятной девушкой, Максим вежливо отказался. Положив трубку, даже засмеялся — вот тебе и поток…
Квартиру он снял в районе Каменки — достаточно скромную, с телефоном, она вполне соответствовала его вкусу и возможностям. Наверное, раньше Максим непременно позволил бы себе небольшой отдых перед тем, как начать заниматься делами. Теперь он понимал, что пауза может выкинуть его из потока. Куй железо, пока горячо — старая поговорка приобретала совсем иной смысл.
Начал он с того, что приобрел компьютер. Достаточно простой, без лишних «наворотов» — обычную добротную рабочую машину. Потом начались хлопоты, Максим с удивлением обнаружил, что работа делового человека связана с массой беготни. Организация своей фирмы заняла на удивление мало времени, около двух недель, все это время у Максима почти не оставалось свободного времени. Дел действительно хватало — требовалось изучить рынок, на котором он собирался работать и которого пока совершенно не знал, нужно было встречаться с потенциальными работниками. Тем не менее, постепенно дела налаживались, Максим с удивлением осознал, что у него и в самом деле что-то получается. Да, не всё, поток не оказался волшебной палочкой, исполняющей любые желания. Но в целом все складывалось вполне удачно, уже к середине октября фирма Максима получила первые заказы. Сам Максим никогда бы не справился с этой работой, но теперь в штат его фирмы входили опытные программисты. Ближе к концу октября на счет фирмы начали поступать первые деньги за выполненную работу, чему Максим был неописуемо рад…
Так началась его карьера бизнесмена. Первое время Максим все контролировал сам, в декабре назначил управляющего, им стал один из его работников. Парень был честен, хорошо разбирался в менеджменте. Подумав, Максим решил, что вряд ли найдет лучшую кандидатуру, и не ошибся в выборе. Начиная с января, Максим полностью передал все дела в руки управляющего.
Еще в ноябре Максим сменил квартиру на небольшой частный дом неподалеку от Зоопарка. Причин для этого было две: во-первых, Максим купил машину, подержанную «девятку». В новом доме был гараж, машину не пришлось держать на стоянке или бросать под окнами дома. Во-вторых, Максим договорился с владельцем дома о его постепенном выкупе, это позволило ему чувствовать себя хозяином и перестраивать дом по своему усмотрению. К этому времени у него уже начало появляться свободное время, Максим наконец-то мог заняться цветами — тем, о чем так долго мечтал. И что говорить, он был счастлив.
Если с бизнесом все шло на удивление хорошо, то в магическом плане Максиму поначалу похвастать было нечем. Тем не менее, Максим не думал сдаваться. Теперь он не ставил перед собой каких-то задач, не загонял себя в угол, предпочитая спокойно и методично разбираться в магическом мире. И это дало свои плоды, в течение осени Максим смог выйти на три-четыре сновидения в неделю, это можно было считать явным успехом. Самым приятным было то, что Максиму все чаще удавалось входить в сновидение в момент засыпания. А в начале декабря он и вовсе оказался на Поляне…
Началось все с обычного сна. В этом сне Максим шел по Ворошиловскому проспекту, когда неожиданно увидел Бориса. Обрадовался, и тут же вошел в сновидение.
Это действительно был Борис, он смотрел на Максима и мягко улыбался.
— Здравствуй, — сказал он, пожав Максиму руку. — Наслышан о твоих успехах.
— О каких? — поинтересовался Максим. — И от кого?
— От Рады. Говорит, что бизнес у тебя пошел в гору. Как видишь, это оказалось не столь уж и сложно.
— А откуда узнала Рада? Следила за мной?
— Не обижай Раду, — усмехнулся Борис. — Конечно, для нее не представляет сложностей следить за тобой, но у нее просто никогда не возникнет подобного желания. А о своих успехах ты регулярно рассказываешь ей сам.
— Я не помню… — начал было Максим, и осекся. Просто вспомнил, что иногда по утрам у него бывало странное ощущение — словно произошло что-то важное, но что именно, он забыл. Несколько раз в такие минуты он почему-то вспоминал Раду.
— Вы почти каждую неделю встречаетесь в Замке Роз, — сказал Борис. — Но эти встречи происходят на левой стороне твоего осознания.
— Но почему мы не можем встречаться так же, как сейчас? — не понял Максим. — Зачем эти сложности?
— Потому что такое знание не будет иметь для тебя силы, — пояснил Борис. — Ты должен будешь вспомнить все то, чему Рада учит тебя в сновидении. А сделать это ты сможешь лишь после того, как научишься смещать точку сборки. Ну, а теперь пошли, нас ждут…
Переход был очень быстрым, Ворошиловский проспект почти мгновенно сменился знакомым Максиму лесным пейзажем.
На скамейках сидели Данила, Рада, Оксана и Айрис, появление Бориса и Максима встретили аплодисментами.
— Вот и наш ростовчанин, — с усмешкой сказала Айрис, когда Максим подошел ближе. — Садись, я тебе уже и местечко приготовила… — Айрис похлопала ладонью по скамейке рядом с собой.
— Лучше я присяду здесь, — ответил Максим, садясь рядом с Оксаной.
— Он меня все еще боится, — сказала Айрис, все засмеялись. — Может, навестить тебя? Я тут как раз в Ростов на пару дней собираюсь.
— Зачем, если не секрет? — поинтересовалась Оксана.
— Так… — лениво махнула рукой Айрис. — У одной моей знакомой неприятности. Ей подстроили автомобильную аварию — обычную подставу, и теперь требуют деньги. Я вычислила этих козлов, теперь надо с ними поговорить.
— А это не опасно? — поинтересовался Максим, хорошо знавший крутой нрав ростовских братков. — Я хотел сказать — получится ли?
— Вдвоем с тобой — непременно, — заверила его Айрис. — Ты же не отпустишь меня к ним одну, правда?
— Хорошо, сходим вдвоем, — согласился Максим. — Только предупреди заранее, мне надо будет отдать последние распоряжения и написать завещание.
— Уже лучше, — усмехнулась Айрис. — Растешь понемногу…
Дальнейшие разговоры Максима уже не касались, поэтому в основном он слушал. Сначала говорили о том, что Легионеры сильно активизировали свою работу, за всем этим явно чувствовалась рука Яны. Потом разговор перешел на школу хранителей — для нее подыскали новое помещение, здание бывшего интерната. Половину здания занимала организованная Романом наркологическая клиника, во второй разместилась школа. Под прикрытием клиники можно было спокойно вести обучение, не беспокоясь о том, что это привлечет чье-то внимание.
Дальше говорили о гораздо более интересных вещах. Данила рассказал о своих последних находках — в частности, о некоторых свойствах коридоров времени. О коридорах времени Максим слышал впервые, поэтому мало что понял, решив при первой же возможности расспросить о них Бориса или Раду. Потом уже Айрис рассказала о некоторых свойствах Сети. Ей удалось выяснить, что причинно-следственное поле матрицы событий имело еще один уровень упорядоченности. Это значило, что цепочки событий имели не только прямую причинно-следственную связь, когда одно событие тащило за собой другое, но и могли взаимодействовать на уровне некоего сетевого резонанса. Наиболее отчетливо это проявлялось в парных событиях — например, в авиакатастрофах. Если где-то падал самолет, то в ближайшие дни с очень большой вероятностью следовала еще одна катастрофа. Был и менее явный уровень связи — например, где-нибудь в Сибири возник лесной пожар, в результате в Аризоне мощным торнадо разрушило дом. В Австралии фермер накричал на жену, поэтому ты упал и сломал ногу. Айрис сказала, что не все события связаны между собой таким образом, но в определенные моменты возникает некий резонанс, в результате одно событие провоцирует возникновение другого, внешне с ним никак не связанного. С тонкостями этой схемы, — добавила Айрис, — ей еще предстоит разобраться.
Максим слушал до тех пор, пока не почувствовал, что теряет осознание. Ему не хотелось вываливаться с поляны по-английски, поэтому он торопливо поднялся со скамейки.
— Простите, мне пора, — сказал он, уже с трудом удерживая концентрацию. — До встречи!
— Так мы договорились! — успела крикнуть ему Айрис, Максим услышал смех и открыл глаза.
В комнате было темно. Не вставая с кровати, Максим протянул руку, нащупал на краешке стола электронный будильник. Нажав кнопку подсветки, вгляделся в циферблат — половина четвертого утра. Поставив будильник на место, удовлетворенно вздохнул, потом улыбнулся — он снова побывал на Поляне.
Максим не ожидал, что Айрис действительно приедет в Ростов — надеялся, что она пошутила. И потому был искренне удивлен, когда спустя три дня Айрис появилась на пороге его дома. Как обычно, она была удивительно элегантно одета — мягкие сапожки, джинсы, замшевая шубка с капюшоном, в руках небольшой кожаный чемодан — коричневый, под цвет шубки.
— Привет! — сказала Айрис и демонстративно улыбнулась. — Я к тебе в гости. Проводишь в дом, или так и будешь держать даму на пороге?
— Здравствуй, Айрис, — ответил Максим. — Проходи, рад тебя видеть.
— Так уж и рад? — усмехнулась Айрис, проходя в прихожую.
— Будешь приставать, начну злиться. А я ужасен в гневе. Давай сюда чемодан… — Максим забрал чемодан из рук девушки. — Раздевайся.
— Как, уже? — осведомилась Айрис. Максим даже вздрогнул от неожиданности, Айрис засмеялась.
— Ты самая вредная ведьма, которую я видел, — ворчливо произнес Максим.
— Расслабься, парниша… — сняв шубку, Айрис протянула ее Максиму, потом не без элегантности сняла сапожки. — Давай, показывай свои апартаменты…
Повесив шубку Айрис на вешалку, Максим провел девушку в дом.
— О, да у тебя здесь мило! — сказала она, осмотрев зал. — Сколько комнат?
— Три. Плюс кухня. Там спальня, а в той комнате у меня оранжерея.
— В самом деле? — Айрис прошла в оранжерею. — У, да тут здорово!
Оранжереей эту комнату Максим называл условно. Несколько рядов полок из строганных сосновых досок, лампы дневного света плюс специальные фитолампы, несколько десятков горшков с цветами — вот, пожалуй, и вся оранжерея. Весной Максим хотел пристроить к дому настоящую оранжерею, из алюминиевого профиля и двойных стекол. Тогда у него появится свой маленький домашний рай.
— Здорово! — сказала Айрис, в ее голосе чувствовалось неподдельное восхищение. — Мне нравится. А это что за дырявый куст?
— Монстера, — с долей обиды в голосе произнес Максим — как можно было назвать это прекрасное растение кустом, да еще и дырявым? — Рядом драцена.
— Только экзотику держишь? — поинтересовалась Айрис.
— Да какая это экзотика… Вон там обычная герань, аспарагус, колеус. А ты сюда как попала — через портал?
— Точно, — ответила Айрис. — Восемь часов в купейном портале, и я здесь. — Она взглянула на Максима и засмеялась. Максим невольно улыбнулся.
— Я чай поставлю, — сказал он. — У меня есть вареная картошка и копченая скумбрия. Поужинаем. Извини, я не люблю готовить для себя.
— Ну, я и для других не шибко-то… — Айрис снова взглянула на Максима и улыбнулась. — Ванна-то у тебя есть?
— Пока только душ. Там газовая колонка — пошли, покажу, как пользоваться.
— В твоем доме опасно жить. Мы, часом, не взорвемся? А то это будет удивительно нелепая смерть — пройти через схватки с врагами, уцелеть в лабиринтах неведомого, и загнуться в душе — то ли просто от газа, то ли от того, что он взорвется.
— Не взорвется, — ворчливо отозвался Максим. — Только воду совсем не выключай, и все будет нормально. Иначе закипит и мы действительно взлетим на воздух… — последние слова он добавил специально, чтобы позлить Айрис.
— Я так и знала… — сокрушенно сказала Айрис. — Тяжело умирать в семнадцать лет… — Она с улыбкой посмотрела на Максима, потом не выдержала и снова засмеялась. — Ладно, показывай свое хозяйство. Это я о душе, — добавила она. — А то ведь обязательно подумаешь что-нибудь неприличное.
Максим улыбнулся. Несмотря на всю ее вредность, с Айрис было интересно. Никогда не угадаешь, что она выкинет в следующую секунду.
Айрис мылась больше получаса, Максим слышал, как она звонко распевала какую-то арию. Когда девушка наконец вышла, он уже успел приготовить ужин.
— Зря ты не согласился мыться со мной, — сказала Айрис, зайдя на кухню. — У нас бы вышел чудесный дуэт.
— Ага… — отозвался Максим. — А потом бы пришел Данила, и после этого я бы всю жизнь пел фальцетом.
Айрис засмеялась, ее глаза блеснули.
— Это мне понравилось, — сказала она. — Остроумно, а главное, точно в тему…
За ужином сначала болтали о всякой ерунде, потом Максим поинтересовался, зачем Айрис приехала в Ростов.
— Я ведь тебе говорила… — Айрис потянулась за очередным кусочком скумбрии. — Надо поговорить по душам с парой отморозков. К слову говоря, — она доверительно понизила голос, — это мое любимое занятие. После секса, разумеется… — Глаза девушки насмешливо блеснули, Максим так и не понял, шутит она или говорит правду. — Надеюсь, ты завтра пойдешь со мной. Вдвоем мы их живо в асфальт закатаем…
— Хорошо, — согласился Максим, осознав, что ничего сейчас от нее не добьется. — Пойдем.
— Я так и знала, что ты согласишься, — ответила Айрис и демонстративно улыбнулась.
После ужина Максим хотел задать Айрис пару вопросов — насчет магии, но Айрис даже не захотела его слушать.
— Ты же видишь, дама устала, — сказала она. — Поэтому не приставай с ерундой. Я видела, у тебя там ди-ви-дишник стоит. Пошли, какую-нибудь киношку посмотрим. Есть что-нибудь путное?
— Извини, порнушки не держу, — ответил Максим. Айрис улыбнулась.
Смотрели «Водный мир» с Кевином Костнером в главной роли. Фильм выбрала Айрис, перебрав имевшиеся у Максима DVD-диски.
— Поставь этот, — сказала она, протянув Максиму коробку с фильмом. — Здесь хоть снято красиво. Остальное вообще барахло.
— А что не барахло? — поинтересовался Максим. — Что смотришь ты?
— Мне нравятся абстрактные фильмы. Например, «Шоссе шестьдесят». Или что-то психологическое, вроде «Основного инстинкта». Можно посмотреть хорошую комедию — скажем, «Как украсть миллион» — это там, где статуэтку воровали. Еще мне нравится «Афера Томаса Крауна», и этот, как его… — Айрис поморщилась, вспоминая название. — Там играют Шон Коннери и Кетрин Зета Джонс. Когда на башне какой-то компьютер взламывали…
— Я видел его, — кивнул Максим. — Только названия тоже не помню. Тебя что, привлекают фильмы об аферистах?
— Ничего ты не понимаешь. Дело не в афере, а в красоте. Меня восхищает, когда человек превращает профессию в искусство. Ладно, включай — хватит болтать…
Спать Айрис Максим уложил на диване в зале — как обычно, это сопровождалось массой двусмысленных шуточек со стороны Айрис. Но Максим на них просто не реагировал, это был единственный способ сладить с Айрис. Пожелав ей спокойной ночи, он тоже отправился спать.
Выспался он неплохо, лишь один раз за всю ночь ощутив присутствие Айрис — вытянув его на какие-то секунды в сновидение, Айрис взглянула на него, спросила — «неужели ты думал так просто от меня отделаться?» Потом захохотала и исчезла.
К удивлению Максима, утром Айрис и в самом деле стала собираться на встречу с братками. Осознав, что отговорить ее он не может, а отпустить одну — тем более, Максим тоже начал одеваться. Правда, особого энтузиазма он при этом не испытывал. В зале на шкафу лежал его складной нож — Максим попытался было незаметно для Айрис сунуть его в карман, но девушка это заметила.
— Эй, Рембо, только без оружия! — Айрис уверенно залезла к нему в карман и вытянула складник. — Мы же не мокрушники какие-нибудь. Не бойся, все будет тип-топ. Это я тебе обещаю как ведьма. Просто будь рядом со мной, держи руки в карманах и делай квадратное лицо. — Айрис взглянула на Максима и засмеялась.
Как оказалось, интересующие Айрис товарищи работали в автосервисе. Максим это оценил — организовали подставу, содрали с несчастного водителя деньги. Потом подлатали свою машину, и можно снова в бой.
Мастерская находилась в районе Темерника. Максим очень не любил всякого рода разборок, поэтому чувствовал себя весьма неуютно. Да, Денис неплохо подучил его, но здесь совсем другая ситуация. Одно дело просто с кем-то подраться, и совсем другое конфликтовать с местными братками. Эти шутить не любят, конфликт с ними грозил весьма большими неприятностями. Оставалось надеяться, что Айрис понимала, что делает.
Ворота автомастерской были закрыты, однако табличка с надписью «Открыто» развеяла у Максима последние надежды. Подойдя к воротам, Айрис уверенно распахнула встроенную в них дверь и вошла внутрь, Максим шагнул следом. Прикрыв за собой дверь, осмотрелся.
Это оказалось довольно большое помещение, заполненное машинами, станками, стеллажами с деталями. У самых ворот стоял серебристый «Мерседес», чуть дальше, над ямой, синий «Вольво». Около этой машины кто-то работал, еще двое чуть в стороне возились с подвешенным на цепях двигателем. Затем Максим услышал взрыв смеха — приглядевшись, увидел еще трех человек. Они сидели у дальней стены на низенькой скамеечке — точнее, положенной на кирпичи доске — и курили, внешний вид этих ребят говорил о том, что вряд ли они имеют отношение к работягам из мастерской.
— Вон те, — сказала Айрис, кивком указав на эту троицу. — Что в центре и справа. Пошли… — Она уверенно двинулась к браткам, Максим с немым воплем отчаяния пошел рядом.
— Какая красавица! — произнес один из троицы, когда Максим и Айрис подошли ближе. — Неужели к нам?
— К тебе, Мишенька, — кивнула Айрис. — И к Леше. — Она взглянула на сидевшего в центре упитанного детину. На взгляд Максима, драться с этим громилой было бесполезно — такого можно только пристрелить. — Дельце у меня к вам есть.
— Всегда рады услужить такой симпатичной даме, — ухмыльнулся Миша. — Так в чем проблемы?
— Две недели назад вы стукнули машину моей подружки, Ани Андреевой. Забрали документы на машину. Надо бы рассчитаться.
— А, так ты деньги принесла? — оживился Миша. Загасив окурок о пол, он вальяжно поднялся. — Так бы сразу и сказала. Три тысячи баксов — знаешь?
— Хорошо, — улыбнулась Айрис. — Пусть будет три. Итого, с тебя три тысячи зеленых и документы на машину. И учти, я не люблю долго ждать.
Миша на секунду замер, потом засмеялся. Захохотали и его друзья, бугай не спеша поднялся. Выглядел он весьма впечатляюще.
— Ты чего, подруга? — спросил Миша. — Очумела на старости лет?
— За разговором следи, — посоветовал ему Максим, демонстративно сунув руку в карман. — Тебе же ясно сказали — гони деньги и документы на машину. И не заставляй нас ждать.
Максим блефовал, надеясь на то, что Айрис понимает, что делает. Мишу он, положим, уложить еще сможет, как и последнего из троицы — тот как раз поднялся со скамейки. Но сладить с этим бугаем…
— Да я из тебя сейчас макаку сделаю! — грозно сказал бугай и двинулся на Максима.
— Это с переломанными-то ногами? — осведомилась Айрис. Бугай вздрогнул, потом вдруг вскрикнул и повалился на пол.
— Ой, ё… — простонал он, его лицо перекосилось от боли. — Ах ты, сучка…
— Придется тебе и язык укоротить. — Айрис с мрачной усмешкой взглянула на бугая, тот снова дернулся и захрипел. И в глазах его — Максим готов был в этом поклясться — мелькнул страх.
— Так как там у нас насчет денег? — Айрис повернулась к явно растерявшемуся Мише и мило улыбнулась.
— Да она мне всю машину изуродовала! — взвился вдруг Миша. — Ты кто такая, чтобы мне угрожать?!
— Я — угрожать? — наигранно удивилась Айрис. — Да я вообще твой ангел-хранитель. Потому что только я могу избавить тебя от зубной боли. Так что ноги в руки и бегом за деньгами и документами.
— Чего?.. — переспросил Миша, и вдруг замер. Его лицо приобрело странное выражение, Миша словно к чему-то прислушивался. Потом тихонько застонал, сжал руками скулы. В его глазах проступила боль.
— Дальше будет только хуже, — пояснила Айрис. — И ни один стоматолог тебе не поможет — только я. Ну, а с тобой что? — Айрис посмотрела на последнего из троицы, тот испуганно отшатнулся.
— Слушай, я тут не при чем… — Он примирительно поднял ладони. — Я просто курил с ними, и всё…
— Тем лучше. Но ты все же помоги Мише найти деньги и документы — договорились?
— Хорошо, помогу… Миша, где документы?
— В каптерке… — простонал Миша, из его глаз катились слезы. — Я принесу…
— И про деньги не забудь, — напомнила Айрис.
Миша ушел, поддерживаемый за руку напарником, они поднялись по металлической лесенке куда-то наверх, там Максим разглядел дверь. Бугай все так же хрипел на полу, на его покрасневшем лице выступили капли пота.
— Еще один идет… — предупредил Максим, увидев, что к ним приближается один из работников цеха, мужчина лет тридцати. В руке он сжимал монтировку, вид у него был весьма угрожающий.
— Что за дела? — холодно спросил мужчина, взглянув на распростертого бугая, потом вдруг быстро прыгнул к Максиму и замахнулся монтировкой.
Опасности это не представляло, после уроков Дениса такие выпады представлялись Максиму детской шалостью. Подсев под удар и одновременно шагнув вперед-влево, он пропустил монтировку над головой, потом подсек противника толчком ноги в подколенный сгиб и «зарубил» ударом руки по горлу. Бил несильно, намеренно сдерживая удар — не хватало еще покалечить. Монтировка с лязгом упала на бетонный пол, рядом растянулся и противник Максима. Медленно перевернувшись на живот, он застонал и закашлялся.
— Неплохо, — с улыбкой прокомментировала Айрис. — Я специально тебе не мешала.
— Я так и понял, — ответил Максим. — Черт, еще двое…
К ним приближались еще два человека. Один сжимал в руках обрывок цепи, второй вооружился обрезком трубы.
— Просто дети, — усмехнулась Айрис. — Вытяни руку в их сторону. Так, будто целишься в них из пистолета. Давай, смелее.
Это было глупо, но Максим не посмел ослушаться Айрис. Вскинул руку, оба слесаря замерли. Звякнула упавшая на пол труба, секунду спустя рядом с ней оказалась и цепь.
— Братан, никаких проблем… — пролепетал один из слесарей. — Не стреляй, мы уже уходим…
— Опусти руку, — тихо велела Айрис. Оба слесаря попятились, укрылись за одной из машин. Потом проскользнули вдоль стены и выскочили на улицу.
— И как это получилось? — поинтересовался Максим.
— Они увидели у тебя в руке пистолет, — ответила Айрис. — Это называется «наведенная галлюцинация». А вот и Мишаня…
Миша уже спустился вниз, его все так же сопровождал приятель. По щекам Миши ползли слезы.
— Вот… — пролепетал он. — Документы и… деньги. Здесь две семьсот, больше с собой нету…
— Ладно, пусть будет две семьсот, — великодушно согласилась Айрис, беря деньги и документы на машину. Глянув документы, удовлетворенно кивнула. — Замечательно, Мишаня. Так и быть, я тебя прощаю. Боли больше нет. Но учти — узнаю, что ты снова бьешь машины, из-под земли достану. Этому дай стакан водки. — Айрис взглянула на лежащего бугая. — Проспится, все будет в порядке. А нам пора. Пока, мальчики. — Айрис демонстративно помахала ладошкой и направилась к выходу. Максим двинулся следом, радуясь тому, что все так хорошо закончилось…
— Ну и как тебе это? — спросила Айрис, когда они оказались на улице.
— Здорово, — признался Максим. — Что у того бугая с ногами?
— Да ничего, — улыбнулась Айрис. — Обычное внушение. Ну, или не совсем обычное. Я могла бы вообще устроить там шоу — со змеями, крокодилами и прочей живностью. Но тогда пойдут разговоры, а мне это не нужно.
— А после этого разговоров не будет?
— Будут, но для всего этого легко найти объяснения. Скажут, что нарвались на гипнотизершу, выпьют за это дело — и забудут. Кстати, ты держался неплохо.
— Стараюсь, — ответил Максим. Айрис засмеялась.
Айрис уехала уже этим вечером, Максим проводил ее до самого поезда. Вернувшись домой, вздохнул — пожалуй, впервые он почувствовал сожаление от того, что Айрис нет рядом. Да, от Айрис постоянно можно было ждать какой-нибудь выходки. Но с ней было интересно, и это с лихвой окупало все издержки…
Снова потянулись обычные дни. Максим продолжал практику картографии и созерцания, не меньше двух часов в день тратил на физическую подготовку. Не забрасывать занятия спортом ему посоветовал Борис, сказав, что маг должен иметь не только сильный дух, но и здоровое тело. Здоровое тело — это здоровая энергетика. А без здоровой энергетики нечего и думать о нормальной сновиденной практике.
Борис оказался прав, Максим заметил явную связь между своим физическим состоянием и частотой сновидений. Чем лучше и бодрее он себя чувствовал, тем чаще сновидел. И наоборот, стоило забросить тренировки, и это сразу сказывалось на качестве и количестве сновидений.
Так прошла зима, за все это время Максим лишь несколько раз видел в сновидениях Бориса или Раду. Правда, это касалось только тех сновидений, о которых он помнил. Максим был убежден, что целый пласт сновиденных воспоминаний ему пока просто недоступен. Не один раз он просыпался с ощущением, что этой ночью произошло что-то важное. Но что именно, он не мог вспомнить при всем желании…
Время от времени Максим отправлял Борису сообщения по электронной почте и получал от него ответы на интересующие его вопросы, однако надоедать ему слишком часто не решался. Просто знал, что Борис не слишком жаловал такую переписку, его ответы всегда были очень лаконичными. Как и большинство хакеров, Борис предпочитал словам дело.
— Хочешь о чем-то поговорить, приходи на Поляну, — сказал ему Борис в одном из сновидений. — Энергетика Поляны поможет тебе достаточно долго удерживать осознание и мы сможем нормально общаться.
— А как мне попасть на Поляну? — поинтересовался Максим.
— Поэкспериментируй, — улыбнулся Борис. — Ты ведь знаешь, что готовые решения не имеют нужной силы. Сделай это частью своих исследований…
Совет был разумным, поэтому Максим по возможности старался во всем разбираться сам. Пока главным препятствием для него была малая продолжительность сновидений — обычно Максим вылетал из сновидения раньше, чем успевал что-то исследовать. Тем не менее, постепенно у него появился некоторый опыт сновиденных путешествий. Для путешествий из одного места в другое Максим научился пользоваться ветром и стенами. Чтобы полететь с ветром, достаточно было просто иметь такое намерение — Максим подпрыгивал, зная, куда ему нужно, тут же непонятно откуда появлявшийся ветер подхватывал его и нес к цели. Если за время путешествия Максим не вылетал из сновидения, то частенько достигал цели. Если о путешествиях с помощью ветра Максим слышал, то перемещение с использованием стен придумал сам. Метод оказался совсем простым: увидев стену дома — любого, надо было пройти сквозь нее, зная , что за ней находится нужное тебе место. Стена в этом случае выступала в качестве транзита, а перемещения оказывались практически мгновенными. Правда, попасть на Поляну Максиму пока так и не удалось — несколько раз он вроде бы находил ее, но каждый раз убеждался, что это всего лишь иллюзия. Его Поляна всегда отличались от той, настоящей. А главное, он на ней всегда оказывался в одиночестве.
В начале марта Максим получил долгожданное известие о приезде Оксаны — юная хранительница наконец-то перебиралась в Ростов. Максим с затаенной надеждой думал о том, что Оксана какое-то время проведет у него, и был даже огорчен, узнав, что квартира для девушки уже куплена. А за два дня до приезда Оксаны у Максима состоялся достаточно непростой разговор с Борисом.
Как обычно, все началось с того, что Борис вытянул Максима в сновидение. На этот раз они оказались не на поляне, а на берегу широкой полноводной реки. На удобном уступе лежал кусок старой потемневшей доски, после обмена приветствиями Борис предложил присесть.
— Где мы? — спросил Максим.
— В одном из миров, — ответил Борис. — Причем это мир вполне реален. Как сказал бы Кастанеда, он обладает энергией.
— Он такой же, как наш мир?
— Нет, но довольно похож на него. Я хочу рассказать тебе одну историю… — Борис ненадолго замолчал. — Вспомни, тогда, в Сухуми, ты спрашивал, откуда на мне столько шрамов. Тогда я отшутился, сказав, что попал в лапы к тигру. Теперь я хочу рассказать тебе, как это произошло… — Борис снова замолчал.
— Ты слышал о летунах? — спросил он после долгой паузы.
— Да, Кастанеда упоминал о них. Он говорил, что летуны — это какая-то хищная форма жизни, питающаяся нашей энергией. Как-то так.
— Если бы летуны просто питались нашей энергией, это было бы еще полбеды. Проблема в том, что они — истинные хозяева нашей жизни. Мы — куклы, они — кукловоды. В любой момент они могут сделать с тобой все, что хотят, потому что именно они контролируют реальность. Дон Хуан говорил, что даже наш разум навязан нам летунами. Я вижу это по-другому — на мой взгляд, летуны просто модифицировали наш разум, вставив в него патчи, особые корректирующие вставки. По сути, они превратили нас в зомби, энергетических дойных коров. Летуны забирают большую часть нашей энергии — о каких сновидениях, о каких прорывах в неведомое можно говорить в этом случае? Летуны оставляют нам ровно столько энергии, сколько нужно, чтобы мы не померли раньше времени. Обычные люди ничего об этом не знают, и свое плохое самочувствие, энергетическую опустошенность они могут связывать с чем угодно, только не с летунами. Вспомни — чтобы улучшить качество сновидений, тебе приходится заниматься спортом, созерцанием, ты набираешь и экономишь энергию всеми возможными способами. Это позволяет тебе добраться до сновидений, ты вроде бы сновидишь все лучше и лучше. А потом бац, и снова пустота, сновидения пропали. Почему? Потому что летуны опять тебя обглодали, ты остался без энергии и тебе снова придется ее копить.
— Я читал о летунах, но не думал, что это так серьезно, — сказал Максим. — Мы можем от них избавиться?
— Здесь не все так просто. Дело в том, что летунов очень много. Ты избавляешься от одного, на его место тут же приходит другой, а то и сразу несколько. Это как раз то, что в христианстве называют бесами. Есть и дьявол, существо более высокого уровня. Условно, король летунов, хозяин тьмы. Поэтому задача состоит не в том, чтобы избавляться от летунов — а в том, чтобы стать для них недоступным. Перерасти тот уровень, на котором они могут питаться нашей энергией. У теплого костерка вполне можно погреться, но если от него пышет нестерпимым жаром, то лучше от него убраться. Особенно, если рядом полно других уютных теплых костров. Это аналогия, но она примерно отражает суть дела. Чтобы стать для летунов недоступными, мы должны избавиться от инородных вставок в своем сознании. Основная часть патчей летунов направлена на ограничение нашего осознания. Скажем, одной из таких вставок является запрет на осознание в сновидении. Тот же патч действует и в реале, это проявляется в том, что мы захвачены обычной бессмысленной суетой. Фактически, мы тоже действуем по какой-то программе, как и во сне. Проснувшись во сне, мы оказываемся в сновидении. Проснувшись в реале, мы начинаем осознавать суть протекающих вокруг нас процессов. Однако такая самодеятельность не остается без внимания летунов. Им нужна покорность, в результате летуны начинают давить на тебя. Они устраивают тебе череду неприятностей, от самых небольших до очень серьезных. Они буквально бьют тебя по голове, принуждают к покорности. Это уже не просто естественная реакция реала на попытку что-то изменить, о чем мы с тобой как-то говорили, это уже гораздо хуже. Меняется уровень воздействия, тебя начинают буквально «мочить». Причем бьют по самым уязвимым местам… — Борис снова замолчал.
— Когда-то у меня была невеста, — продолжил Борис после очень долгой паузы. — Мы собирались пожениться, я был готов бросить к ее ногам всю Вселенную. В то время я как раз воевал с летунами, пытался найти методы борьбы с ними. Частенько они лупили меня по голове, но я просто не обращал на это внимания — считал, что смогу выстоять. Мне было наплевать и на себя, и на летунов, я просто не признавал их власти над собой. И тогда летуны ударили в спину. Мы с Ольгой возвращались с пикника, и летуны подстроили нам автомобильную аварию. Ольга погибла на месте, я почти полгода провалялся в больнице — у меня было множество переломов, сотрясение мозга и куча прочих травм.
— Но почему ты считаешь, что это сделали летуны? — спросил Максим. — Любой человек может попасть в аварию.
— Это сделали именно летуны. Сначала я просто подозревал это. Потом мои подозрения подтвердил сновиденный учитель — старая ведьма, живущая в маленькой бревенчатой хижине. Когда-нибудь ты с ней обязательно познакомишься. Она и объяснила мне, что есть что. После этого мне и самому пришлось не раз убедиться в справедливости ее слов. Проблема в том, что летуны на деле являются довольно глупыми существами. Даже не глупыми, у них просто иные точки отсчета, иная шкала ценностей. Они лишили меня невесты, лишили всего, что я имел. Думали, что это заставит меня покориться. Они неспособны понять простую вещь — тому, кто потерял все, уже нечего бояться. Летуны пытались давить на меня снова, я то и дело попадал в опасные ситуации. В ответ я лишь смеялся. Три года назад в горах Кавказа у меня произошла последняя стычка с летунами. Точнее, с их хозяином — вот он-то как раз обладает изумительным умом, не идущим ни в какое сравнение с человеческим. Он мог убить меня, но не покорить. Я поставил его в глупое положение — убив меня, он только доказал бы свой проигрыш, свою неспособность справиться со мной. Немного побесновавшись, — Борис едва заметно улыбнулся, — он навсегда оставил меня в покое. С тех пор я свободен, но эта свобода досталась мне слишком дорогой ценой… — Борис вздохнул, потом взглянул на Максима. — А рассказал я тебе это по одной причине: я знаю, тебе нравится Оксана. Не отрицай. — Борис остановил готового было возразить Максима. — В этом нет ничего ненормального. Но проблема в том, что твой интерес к Оксане могут заметить летуны. Подумай о том, чем ей это грозит. Не повторяй моих ошибок.
— И как мне быть? — тихо спросил Максим. — Я не смогу забыть о ней.
— Я не прошу тебя забыть о ней. Никто не вправе запретить тебе любить — просто будь аккуратен в своих эмоциях, не кричи о своей любви на весь мир. Пусть это будет твоей — или вашей — маленькой тайной. Храните ее, лелейте. Летуны замечают лишь яркие эмоции. Не спекулируй своими чувствами, не выставляй их напоказ. Пусть летуны считают, что Оксана тебе безразлична, что это в лучшем случае твое случайное увлечение. Тогда все у вас будет в порядке. Не я один поплатился за незнание этих правил. Вот и всё, что я хотел сказать. — Борис хлопнул Максима по плечу. — Еще увидимся…
Мгновение спустя Максим остался один, затем речной пейзаж расплылся, потускнел и исчез…
Первые месяцы на новой должности пролетели для Яны почти незаметно. Реорганизация подчиненных ей структур, налаживание работы — всё это обязательно должно было дать результат. Яна не сомневалась, что уже в ближайшее время сможет оправдать доверие Дагса. В чем-то ей действительно сопутствовал успех — в частности, удалось подчинить Легиону одну крупную магическую школу. Были и более мелкие победы, однако в противостоянии с хакерами Яна пока ничем похвастать не могла. К огромному разочарованию Яны, хакеры, почувствовав все усиливающийся прессинг, просто ушли из Сети. Яна подозревала, что где-то проходили и закрытые Интернет-форумы, и реальные встречи. Но информация об этом не попадала в Сеть, не было ни одной ниточки, потенциально способной привести к цели. Хакеры просто исчезли, ушли в подполье. Это тревожило, Яна не без оснований полагала, что хакеры задумали что-то важное и поэтому укрылись подальше от чужих глаз.
Информация была нужна как воздух, люди Яны проверяли всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к хакерам. На Интернет-форумах расставлялись вопросы-ловушки — ответить на них могли только хакеры. Были специально организованы несколько масштабных обсуждений хакерских техник — в надежде, что хакеры или их ближайшие последователи не усидят и выйдут из тени. Кто-то действительно не усидел, но все это оказалась весьма мелкая рыбешка. Тщательная проверка показала, что никто из этих людей не имеет реальных выходов на хакеров сновидений. Стало очевидно, что уход хакеров из Сети являлся хорошо продуманным шагом. Уходя, они замели за собой все следы. Не у дел оказались даже так называемые «хакерос», у Яны сложилось впечатление, что хакеры отказались от дальнейшей работы с этими группами как с не оправдавшими надежд. Была и другая версия — эти группы хакеры использовали в качестве прикрытия, параллельно работая с группами настоящими. Версий было много, все они тщательно отрабатывались в надежде отыскать какой-то ключик. Но время шло, и к весне Яна была вынуждена признать: этот этап борьбы она проиграла.
Дагс к ее неудачам внешне отнесся достаточно спокойно, к тому же с другими направлениями работы Яна справлялась неплохо. Настолько неплохо, что восьмого марта Дагс даже лично поздравил Яну с успехами.
— Вы за полгода сделали то, чего Крамер не смог сделать в течение пяти лет. — Дагс встал из-за стола и подошел к Яне. — Можно констатировать, что девяносто процентов религиозной и оккультной жизни страны находится под нашим полным контролем. Мне хочется поздравить вас с этим успехом.
— Спасибо, Владыка… — Яна слегка склонила голову. Потом улыбнулась. — Скажу вам по секрету, сейчас я готовлю один очень крупный проект. Вы знаете, что нам так и не удалось найти общий язык с православной церковью. Не секрет так же и то, что нынешний патриарх доживает последние годы. Мы попытаемся сделать патриархом своего человека.
— Это очень неплохая задумка… — Дагс потер подбородок, внимательно глядя на Яну. — Очень даже неплохая. У вас уже есть подходящая кандидатура?
— Да, Владыка, — улыбнулась Яна. — Но позвольте мне пока не называть его имени. Я не хочу спугнуть удачу.
— Хорошо, — согласился Дагс. — Но я попрошу вас держать меня в курсе этого проекта… — не дожидаясь ответа Яны, Дагс вернулся к столу, открыл выдвижной ящик и что-то достал из него. Это оказался небольшой плоский ящичек, обтянутый темной кожей. Чему-то улыбаясь, Дагс снова подошел к Яне.
— Это вам, — сказал он, протянув Яне коробочку. — Подарок к восьмому марта.
— Спасибо, Владыка… — Яна не без волнения взяла подарок. Аккуратно открыла застежку, потом медленно приоткрыла крышку.
— О-о-о! — удивленно протянула Яна. — Какая прелесть…
В ящичке на красном бархате уютно устроился небольшой черный пистолет. Рядом в специальных углублениях лежали длинный черный глушитель и две обоймы с патронами.
— «Вальтер ППК», — сказал Дагс, с улыбкой глядя на Яну. — Оружие Джеймса Бонда. Ручная сборка, сделан по спецзаказу. Этот подарок я передаю вам по просьбе Верховного Иерарха, он впечатлен вашей работой.
— Спасибо, — сказала Яна, закрыв ящичек и взглянув на Дагса. — Передайте Верховному Иерарху мою глубокую благодарность.
— При случае обязательно передам, — улыбнулся Дагс. — Вы свободны. И я очень надеюсь, что в следующий раз вы принесете мне хорошие новости о хакерах.
— Я постараюсь, Владыка… — тихо ответила Яна. Повернувшись, она вышла из кабинета, аккуратно прикрыла за собой дверь.
В коридоре, чуть поодаль, несколько человек дожидались аудиенции у Владыки. При появлении Яны двое из них — те, кого она не видела по пути к Владыке, почтительно поднялись с диванчика и поздоровались с ней. Яна с улыбкой ответила, однако на душе у нее скребли кошки. Подумать только, Дагс подарил ей пистолет! Выходит, он даже больший кретин, чем она думала. Как, впрочем, и его Иерарх.
Оксана приехала в начале апреля. Максим искренне обрадовался ее приезду, однако, помня наставления Бориса, старался сдерживать свои чувства.
Квартира Оксаны находилась на проспекте Шолохова, как раз напротив стадиона. Максим даже шутил, что Оксана теперь сможет смотреть футбольные матчи прямо с балкона. Он не без удовольствия помогал девушке завозить мебель, знакомил ее с городом. Ростов Оксане понравился, но еще больше понравилась теплая погода. Когда Оксана уезжала из Кленовска, там еще лежал снег…
Это было хорошее время. Максим старался вести себя с Оксаной очень корректно, девушка это явно оценила. Максим видел, что она рада каждому ему появлению, и это наполняло его сердце радостью. Впереди было лето, Максим думал о том, сколько радости оно ему может принести, воображение рисовало поистине чудесные картины. И в каждой такой картине присутствовала Оксана…
Увы, мечты не сбываются, в справедливости этого правила Максим убедился уже в середине мая. Началось все с того, что Борис снова вытащил его в сновидение, Максим увидел уже знакомую ему реку.
— Поболтать надо, — доверительно сообщил Борис. — Присядем…
Они сели. Несколько минут Борис молчал, о чем-то размышляя, Максим терпеливо ждал. Он ожидал, что речь снова пойдет об Оксане, но разговор пошел совсем о другом.
— У тебя неплохо все получается, — сказал Борис, взглянув на Максима. — Худо-бедно, но ты научился сновидеть, сумел наладить неплохой бизнес. Оксана сказала, что ты уже и оранжерею соорудил… — Борис улыбнулся. — Это все здорово, ты замечательно со всем справился. В то же время, именно сейчас ты подошел к опасному перекрестку. Твоя жизнь наладилась, все у тебя в порядке — есть деньги, есть любимое занятие. Наконец, есть любимая девушка. Ты на вершине горы, а с вершины есть только одна дорога — вниз. Оттуда можно свалиться, а можно спуститься спокойно и аккуратно, чтобы чуть позже покорить новую вершину. Это все слова, но они отражают суть ситуации.
Максим почувствовал себя неуютно. Ему показалось, что Борис что-то недоговаривает.
— Я должен отказаться от бизнеса? — спросил он.
— Нет. — Борис с улыбкой покачал головой. — С твоим бизнесом ничего не случится. Просто ты должен понять, что твои нынешние покой и умиротворение всего лишь иллюзия. Нечто, способное растаять как дым. Можно ждать, пока это действительно случится. А можно пройти этот этап контролируемо. Изменить ситуацию, не дожидаясь, пока она изменится сама.
— Не понимаю, — тихо произнес Максим. — Поясни. Почему что-то должно случиться?
— Потому что таковы законы реала. Вспомни модель ДНК тоналя — мы уже говорили о том, что все события связаны в цепочки, один шар восприятия обязательно сменяется другим. Обязательно, понимаешь? Я тоже проходил этот этап и хорошо понимаю все твои чувства. У тебя сейчас все в порядке, и чтобы не испортить положение вещей, тебе надо сознательно вывести себя из этой ситуации. Твоя проблема в том, что ты по-прежнему относишься к окружающему миру как к реальности, а это неправильно.
— Ну а как же мне еще к нему относиться? — Максим внимательно посмотрел на собеседника. — Я понимаю, что сейчас мы в сновидении, но ведь наш реальный мир никак не назовешь иллюзией. И все, что с нами там происходит, происходит на самом деле.
— Я неправильно выразился. Да, тот мир не является иллюзией в обычном понимании этого слова. Иллюзорна его статичность, стабильность. Всё движется, все меняется. Можно понимать это и относиться к смене ситуации как к смене декораций в театре. А можно жить в ситуации, быть втянутым в нее. Потеряв отстраненный взгляд на ситуацию, ты становишься ее заложником. Вспомни компьютерные игры и их героев — насколько свободны они в своих действиях? Они — марионетки, их действия определяются соответствующей программой. Я пытаюсь научить тебя не быть такой марионеткой.
— Но мы все равно живем в реальном мире, и пока живы, не сможем уйти от взаимодействия с ним, — возразил Максим.
— Не сможем, — согласился Борис. — Но маги подменяют свою вовлеченность в ситуацию контролируемой глупостью. Скажем, я бизнесмен, и ты бизнесмен. Но в чем отличие между нами? Ты действительно считаешь себя бизнесменом, тогда как я лишь играю эту роль. В этом смысле мир действительно является иллюзией — есть шары восприятия, они последовательно меняют друг друга. И то, что с нами происходит, определяется программой текущего шара. Посмотри вокруг — ты видишь реку, лес. Но это всего лишь один из шаров восприятия. Так же и в реале — идя по городу, ты должен понимать, что всё, что тебя окружает — всего лишь декорации, оформление данного шара восприятия. Принимая окружающий мир за чистую монету, ты в любой момент рискуешь оказаться у разбитого корыта.
— Но ведь корыто тоже будет всего лишь иллюзией?
— Верно, — согласился Борис, потом тихо засмеялся. — Ты умеешь схватывать суть… Корыто действительно будет всего лишь иллюзией — в том смысле, что это будет всего лишь очередной шар восприятия. Но эту схему не следует доводить до абсурда — мы говорим о принципах, о строении реальности. И любая из этих иллюзий потенциально способна убить тебя.
— Я понял, о чем ты, — согласился Максим. — Нужно относиться к миру как к шарам восприятия, сменяющим друг друга?
— Да, но не только. Надо избавиться от привязанности к конкретным шарам восприятия. Вспомни — я уже говорил о том, что реал всегда противодействует нашим желаниям, надеждам, ожиданиям. И если ты, например, чересчур привязан к своей машине, то шансы разбить ее в аварии существенно повышаются. Но если ты относишься к ней бережно, но без особого трепета, с ней никогда ничего не случится. Так и с шарами восприятия — маг понимает, что шаров много, и просто выбирает те, которые ему нравятся.
— Так я и выбрал тот шар, который мне нравится, — сказал Максим. — Разве не так?
Борис улыбнулся. — Дело в том, что речь здесь идет об одном из Абстрактных Ядер. Поэтому я все время вынужден ходить вокруг да около, пытаясь словами подвести тебя к его пониманию. Ты действительно выбрал тот шар восприятия, который тебе нравится. Но это выбор человека, а не мага. В тебе нет паузы, нет того разрыва между восприятием ситуации и ее принятием, что существует у каждого мага. Ты реагируешь непосредственно, спонтанно, ты втянут в ситуацию. Но мы это исправим. — Борис взглянул на Максима и улыбнулся. — Как ты смотришь на то, чтобы немного попутешествовать?
— А именно?
— Сначала в Улан-Удэ, там живет один мой приятель. Уверен, тебе будет интересно с ним познакомиться. Ну, а потом еще кое-куда. — Борис усмехнулся. — Пусть это станет для тебя сюрпризом.
— Вообще-то я хотел построить оранжерею… — произнес Максим, чувствуя, что все его планы рушатся. — Настоящую, рядом с домом. Эта поездка продлится долго?
— Может быть, — согласился Борис, уголки его губ дрогнули в усмешке. — Поэтому будет лучше, если ты отдашь все необходимые распоряжения насчет бизнеса — на случай твоего долгого отсутствия. А за цветами, думаю, с удовольствием присмотрит Оксана.
— Хорошо, — кивнул Максим, уже понимая, что отвертеться от поездки не получится. — И когда мы едем?
— Думаю, я дам тебе пару дней на сборы… — Глаза Бориса насмешливо блеснули. — Возможно, тебе предстоит прогулка на природу. Так что купи рюкзак, спальный мешок, котелок и тому подобное. В общем, все кроме продуктов. И не стесняйся, покупай все, что нужно. Прогулка может оказаться довольно долгой. На себе тащить не придется, поэтому бери все необходимое.
— Палатка нужна?
— Пригодится, — согласился Борис. — Небольшая, только для тебя. В среду утром часикам к одиннадцати-двенадцати приходи к Оксане. С вещами, разумеется.
— К Оксане? — удивился Максим.
— Именно. Всё остальное узнаешь на месте. До встречи… — улыбнувшись, Борис растаял в воздухе…
Проснувшись утром, Максим долго восстанавливал в памяти подробности этой встречи. Он все еще не научился относиться к сновиденным встречам как к чему-то реальному, поэтому и сейчас чувствовал себя немножко глупо. Будет смешно, если он соберет рюкзак, придет к Оксане — где и выяснится, что встреча с Борисом ему просто приснилась.
Тем не менее, он начал готовиться к поездке, методично выполняя все указания Бориса. Сообщил о своем отъезде управляющему, дал последние указания. Двое суток бегал по магазинам, собирая все необходимое, потом весь вечер паковал рюкзак, пытаясь втиснуть в него груду купленных вещей. Уже утром написал на листке бумаги подробные инструкции по уходу за цветами. Взглянув на оранжерею, вздохнул — сейчас здесь работать и работать…
В среду, около половины двенадцатого, он сошел с троллейбуса и пошел к дому Оксаны, сгибаясь под тяжестью рюкзака. Вот и ее подъезд — набрав шифр кодового замка, зашел внутрь, прошел к лифту. Наконец-то…
Оксана жила на восьмом этаже. Выйдя из лифта, Максим подтянул рюкзак к двери, нажал кнопку звонка.
Открыли почти сразу, Максим увидел улыбающуюся Оксану.
— Заходи, Максим. Борис уже ждет…
Борис и в самом деле был здесь.
— Вот и наш путешественник, — встретил он улыбкой вошедшего в зал Максима. — Приготовился?
— Да… — Максим рухнул в кресло и облегченно вздохнул. — Только с вещами перебор вышел. Я сейчас все переберу и часть оставлю здесь.
— Не беспокойся, — успокоил его Борис. — Я же сказал, тебе не придется тащить рюкзак на себе.
— Я так и не спросил — мы куда, на вокзал или в аэропорт?
— Там видно будет… — уклончиво ответил Борис. Потом крикнул: — Оксана, ну как там с обедом?!
— Пару минут еще! — донесся с кухни голос Оксаны.
— Я вообще-то только что поел, — сказал Максим.
— Ничего, перекусишь еще разок. Оксана вареников налепила.
Возражать Максим не стал, да и вареники действительно оказались очень вкусными.
После обеда Борис велел одеваться, Максим передал Оксане ключи от дома.
— Я написал, как ухаживать за цветами, — сказал он. — В ящике стола доверенность на машину — на твое имя, ключи там же. Пользуйся.
— А если разобью? — Оксана насмешливо прищурила левый глаз.
— Да и бог с ней, — улыбнулся Максим. — Купим новую.
— Ну где ты там? — позвал из прихожей Борис.
— Иду!..
Пока Борис вызывал лифт, Максим попрощался с Оксаной. Он подозревал, что поездка могла затянуться на пару месяцев. Набравшись храбрости, чмокнул Оксану в губы. Девушка не отстранилась, и это вдохновляло.
— Пока! — довольный Максим подхватил рюкзак, втащил его в лифт. Перед тем, как двери лифта сомкнулись, еще раз помахал Оксане.
Лифт пополз вниз, в какой-то момент Максим ощутил в глазах слезы. Отвернувшись в сторону, быстро заморгал, не желая, чтобы Борис заметил проявления его чувств.
Лифт остановился, Максим приготовился выйти. Но Борис почему-то нажал кнопку третьего этажа, лифт снова пополз вверх.
— Куда мы? — не понял Максим.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся Борис.
Первое, что удивило Максима, когда они вышли из лифта — это цвет стен в подъезде. Он был другим, чем на этаже Оксаны. Да и квартиры здесь располагались иначе.
— Нам сюда. — Борис подошел к одной из дверей и нажал кнопку звонка.
— Кто здесь живет? — поинтересовался Максим, чувствуя, что происходит что-то непонятное.
— Мой друг, я же говорил тебе о нем…
Задать новый вопрос Максим не успел — дверь открылась, на пороге показался плотный коренастый человек лет сорока пяти, весьма колоритный. У него было смуглое лицо, темные озорные глаза, небольшие усики. Бритая наглого голова лоснилась в свете горевшей в коридоре лампы.
— Привет, Игорь. Это мы. Знакомься, это Максим.
— Здорово, братишка… — Хозяин обнял Бориса, потом взглянул на Максима, протянул руку. — Здравствуй. Друзья Бориса — мои друзья.
— Здравствуйте, — ответил Борис, рукопожатие хозяина оказалось весьма крепким.
— Давай проще, на «ты», — предложил хозяин. — Здесь все свои люди. Проходи…
Максим поставил рюкзак в прихожей, разулся. Сняв и повесив куртку, прошел в зал вслед за хозяином и Борисом. Теперь Максим понимал, почему квартиру Оксане купили именно в этом доме — выходит, здесь уже жил кто-то из своих.
— Садись, Максим — в ногах правды нет, — предложил Игорь, он говорил с заметным акцентом. На узбека или казаха он не походил, Максим пришел к выводу, что он якут или бурят. Скорее последнее, об этом говорили черты лица.
— Спасибо, — Максим сел в кресло, чувствуя себя слегка неуютно.
— Вот, привел его по твою душу. — Борис кивком указал на Максима. — Возьмешься?
— Почему нет? — пожал плечами Игорь. — У меня сейчас как раз свободное время. — Он тихо засмеялся, Борис тоже улыбнулся.
— Только не отрави его своими мухоморами, — попросил он.
— Не отравлю, — пообещал хозяин.
— Когда мы поедем? — спросил Максим.
— В пятницу утром, — ответил Игорь. — Сейчас разберем твои вещи, глянем — если еще что понадобится, завтра купим. Там у тебя магазинов не будет.
— Хорошо, — пожал плечами Максим. Потом взглянул на Бориса. — Борис, я тогда сбегаю пока к Оксане? Я забыл ей сказать про удобрения.
Борис внимательно посмотрел на Максима, потом улыбнулся и пожал плечами. — Сбегай, если хочешь.
— И не забудь передать ей от меня привет, — попросил Игорь, они с Борисом взглянули друг на друга и рассмеялись.
Максим не видел причины для веселья, поэтому просто тактично улыбнулся. Поднявшись с кресла, прошел в прихожую, обулся, накинул куртку. Выйдя на лестничную площадку, аккуратно прикрыл за собой дверь, прошел к лифту.
Лифт все еще был здесь — двери открылись, Максим зашел в кабинку, нажал кнопку восьмого этажа. Лифт дрогнул и поплыл вверх.
Наконец двери открылись, Максим шагнул вперед — и остановился…
Сначала он подумал, что ошибся этажом, это была чужая лестничная площадка. Глянул на кнопки лифта — восьмой этаж. Только все здесь почему-то совсем иначе.
По спине поползли мурашки, Максим придержал начавшие было закрываться двери лифта. Что-то было ужасно неправильно…
Вернувшись в лифт, нажал кнопку первого этажа. Подождав, пока лифт спустится, прошел к дверям подъезда, взгляд выхватывал все новые и новые нестыковки. Это был совсем другой подъезд, теперь у Максима уже не оставалось в этом сомнений. Толкнув подъездную дверь — она оказалась без кодового замка — он вышел на улицу.
То, о чем Максим уже догадывался, окончательно подтвердилось. Проспект Шолохова исчез, вместо него Максим видел совершенно незнакомую ему улицу. Чувствуя противную дрожь в коленях, спустился с крыльца, потом, увидев идущего по тротуару паренька, остановил его.
— Извини, — спросил он внезапно севшим голосом. — Какой это город?
— Улан-Удэ, — ответил паренек, удивленно взглянув на Максима, потом торопливо пошел дальше.
— Спасибо… — пробормотал ему вслед Максим…
Когда он вновь вернулся в квартиру Игоря, то первым, что он услышал, был громкий взрыв смеха. Максим прошел в зал, его встретили смеющиеся взгляды.
— Игорь анекдот рассказал, — пояснил Борис, вытирая слезы. — Потом расскажу… — Он снова засмеялся.
— Ну и как там Оксана? — с улыбкой поинтересовался Игорь.
— Это действительно Улан-Удэ? — спросил Максим.
— Точно, — подтвердил Игорь. — А что, что-то не так? — Его глаза насмешливо блеснули.
Максим сел в кресло, взглянул на Бориса.
— Я даже не заметил момента перехода, — тихо сказал он. — И я не знал, что через портал можно перетащить еще кого-то.
— Все дело в лифте, — ответил Борис. — Лифты в основном стандартные, мелкие отличия глаз практически не улавливает. Ты садишься в лифт в Ростове, а выходишь из лифта в Улан-Удэ. Все очень просто.
— И практично, — добавил Игорь. — Я, кстати, так не умею.
— У всех свои таланты, — тактично заметил Борис.
— Точно. Ну как, примем по пятьдесят грамм — за знакомство? Я вижу, Максиму бы явно не помешало.
— Если только по пятьдесят, — согласился Борис. — И без мухоморов…
Последние недели выдались для Яны очень хлопотными. Приходилось много ездить, какое-то время она даже спала урывками. Новая должность давала много возможностей, но и отнимала много сил. Тем не менее, Яна не жаловалась. Ей нужно было проявить себя на новом посту, хорошо зарекомендовать себя перед Иерархами. Да, женщины еще никогда не становились Владыками. Но все когда-нибудь происходит впервые.
Был вечер среды, Яна только что вернулась домой. Поднявшись на второй этаж своего особняка, открыла воду в ванной, потом долго глядела на себя в зеркало, с грустью думая о том, что молодость постепенно уходит. Да, магия пока позволяет поддерживать себя в тонусе. Но долго ли это продлится?..
Забравшись в ванну, она долго лежала в горячей воде, размышляя о своей жизни. Получила ли она то, что хотела? Не совсем. Есть ли у нее шансы? Да. И ради этого стоило жить…
Она вошла в зал, расчесывая на ходу волосы и думая о том, что ей обязательно надо кого-то найти — слишком много в ее жизни стало пустых одиноких вечеров. И тут же вскрикнула и остановилась — в кресле кто-то сидел.
Это был Ким, при виде Яны он встал, в его руках девушка разглядела кусок прочного черного шнура.
— Ким?! — в голосе Яны проскользнули удивление и страх. — Как ты сюда попал?
— Не ждала? — мрачно осведомился тот, медленно наматывая концы шнура на руки. — Какая ты все-таки стерва…
Ким оказался в числе тех, кого Яна выгнала, получив должность Куратора. Просто считала, что с такими людьми ей не по пути, что этой швали нельзя доверять никаких серьезных дел. Несколько раз Ким хотел встретиться с ней, даже пытался записаться на прием. Ему всякий раз отказывали. И вот он пришел сам.
— Что тебе здесь нужно? — грозно спросила Яна. — Вон из моего дома!
— А я тебе верил, — сказал Ким и медленно двинулся к Яне. — Какой же я был дурак…
— Не дури! — Яна медленно попятилась. — Не надо, Ким! Что ты делаешь?!
— А ты догадайся с трех раз, — с мрачной ухмылкой ответил Ким. Потом доверительно сообщил: — Знаешь, я еще никогда не убивал женщин. Но тебя я убью.
Его глаза смотрели холодно и сурово. Справиться с Кимом у Яны не было никакой возможности — осознав это, она швырнула в него расческу и бросилась бежать. Ким рванулся следом.
— Тебе не уйти от меня! — выдохнул он, прыжками поднимаясь вслед за ней по лестнице. Попытался схватить Яна за ногу, но опоздал на какую-то долю секунды. Яна взбежала на второй этаж, ловко скользнула в кабинет. Массивная, красного дерева, дверь захлопнулась перед самым носом Кима. Мгновением позже послышался щелчок замка.
— Все равно никуда не денешься! — крикнул Ким и пнул дверь — к его удивлению, она выдержала удар. Пришлось приложиться основательнее, дверь с треском распахнулась. И тут же Ким увидел направленный на него ствол пистолета.
— Получи! — сказала Яна и выжала курок.
Пуля попала Киму точно в грудь. Он пошатнулся, потом, словно не веря в произошедшее, коснулся раны. Посмотрел на окровавленные пальцы, снова перевел взгляд на Яну.
— Вот стерва… — пробормотал он, покачнулся и рухнул на пол.
Какое-то время Яна стояла, продолжая держать поверженного Кима на мушке. Затем осторожно подошла, ткнула его ногой. Он был мертв.
Отойдя от него, Яна присела на край стола, ее трясло. Никогда еще смерть не подбиралась к ней так близко. Взглянула на пистолет в своей руке — выходит, этот подарок оказался не столь уж и глупым.
Какое-то время она сидела, приходя в себя, потом протянула руку к телефону. Не выпуская пистолета, набрала номер.
— Это Яна, — сказала она, холодно глядя на мертвого Кима. — Надо убрать мусор. Пришлите машину…
***
Игорь оказался замечательным рассказчиком. Насколько успел разобраться Максим, хозяин квартиры долгое время работал геологом. В его изложении даже вполне простые истории становились необычайно смешными. Возможно, свою роль сыграло и спиртное, пятьюдесятью граммами дело не ограничилось. К вечеру — а вечер, учитывая разницу во времени, наступил очень быстро, Максим уже чувствовал себя в обществе Игоря вполне комфортно. Даже путешествие через портал уже не вызывало у него страха и неприятия — ну портал, ну и что? На то они и маги…
Шел второй час ночи, когда Игорь предложил лечь спать. Максим спать еще не хотел, но пришлось согласиться. Борис же сказал, что на этом его миссия закончена и он отправляется домой.
— Теперь до обеда буду спать, — сказал он, взглянув на часы. — В Москве уже утро.
— Отсыпайся, — великодушно согласился Игорь. — И не беспокойся за Макса, все будет в порядке.
— Надеюсь, — усмехнулся Борис. — Пока, Максим. Увидимся…
— Я провожу… — Максим вышел вслед за Борисом в прихожую. — И надолго я у него? — тихо спросил он, зная, что хозяин не слышит.
— У него нет, — ответил Борис. — Но домой ты вернешься нескоро. Просто прими как факт, что твое путешествие слегка затянется. Игорь объяснит тебе все детали.
— Все объясню, — вставил подошедший Игорь — очевидно, он услышал последнюю фразу. — О чем речь?
— О его путешествии. Я сказал, что ты все ему расскажешь.
— Обязательно, — согласился хозяин.
Максим вместе с хозяином проводил Бориса до самого лифта. Последние рукопожатия, двери лифта закрылись. Было слышно, как лифт двинулся вниз.
Некоторое время Игорь прислушивался к шуму лифта, потом взглянул на Максима.
— Забавно сознавать, что в лифте его уже нет — правда? — тихо спросил он Потом улыбнулся: — Пошли спать, Максим. Завтра у нас будет слишком много дел…
День и в самом деле выдался хлопотный. Утром Игорь заставил Бориса вытряхнуть из рюкзака все вещи, внимательно их осмотрел. Часть забраковал как ненужные или непригодные, какие-то признал вполне годными к использованию. Затем был поход по магазинам, гардероб Максима пополнился зеленой курткой-штормовкой, сапогами-болотниками и множеством теплых вещей — шапкой, свитерами, теплыми трико и шерстяными носками. Всё это вызвало у Максима некоторое уныние — судя по всему, домой он и в самом деле вернется нескоро. Впрочем, он очень быстро смирился с этим и предпочел получать удовольствие от происходящего. Новые люди, новый регион. Новые приключения — разве это не здорово?
Вечером Игорь расстелил на столе карту и показал, куда они поедут.
— Смотри, — сказал он, подозвав Максима к карте. — Первая часть путешествия будет такой: сначала самолетом до Багдарина, вот сюда… — Игорь провел толстым пальцем по карте. — Потом часа четыре на вездеходе вдоль этой речушки до небольшого поселка, на карте его нет. Там у меня дом. — Игорь посмотрел на Максима и улыбнулся. — Все лето я провожу там. А зиму — в городе.
— А вторая часть путешествия? — поинтересовался Максим.
— О второй узнаешь чуть позже, — уклончиво ответил Игорь.
Спорить не приходилось. В течение вечера Максим несколько раз пытался что-либо узнать о хозяине — в частности, как он связан с хакерами сновидений, но Игорь каждый раз тактично уходил от ответов. Наконец, потеряв терпение, Максим прямо спросил, не маг ли он.
— Маг, — согласился Игорь. — В некотором роде. — Он снова улыбнулся. — Но это место не способствует разговорам о магии. Борис мог бы говорить о магии где угодно, он совсем другой, чем я. Я не могу. И эта квартира — квартира обычного человека, не мага. Она не является местом, где я живу.
Настаивать было бесполезно, Максим это понял. Поэтому весь вечер болтали о чем угодно, только не о деле…
В пятницу утром проснулись рано. Максим уже знал, что за ними кто-то должен заехать и отвезти на аэродром. К поездке все было готово, вещи Максима, упакованные в рюкзак и большую сумку, стояли в коридоре.
Приятель Игоря позвонил в дверь около восьми утра, это оказался сухощавый пожилой мужчина. На мага он, на взгляд Максима, никак не тянул. Так оно и оказалось.
На улице их ждал зеленый «УАЗик» с красным крестом на боку. Очевидно, машина принадлежала какой-то больнице. Максим затащил свои вещи и сумку Игоря в салон, захлопнул за собой дверь. Игорь расположился впереди, рядом с водителем.
Всю дорогу до аэропорта Максим молчал, Игорь же оживленно беседовал с хозяином машины. Сначала Максим вслушивался в разговор, потом стал думать о своем.
В аэропорту, попрощавшись с хозяином машины, Игорь уверенно потащил Максима за собой. Очевидно, он уже не раз здесь бывал, это хорошо чувствовалось по манере его поведения. Не прошло и полутора часов, как Максим уже поднимался на борт самолета, это оказался «АН-24». На таком самолете Максиму еще летать не приходилось, поэтому он с интересом воспринимал происходящее…
Полет занял даже меньше времени, чем пришлось провести в аэропорту — самолет неожиданно резко пошел на снижение, сердце Максима екнуло. Но все обошлось — несколько минут, и самолет коснулся посадочной полосы.
После прилета снова пришлось ждать. Игорь куда-то ушел, Максим больше часа скучал в сотне метров от взлетной полосы. Наконец появился Игорь.
— За мной, амиго, — с улыбкой сказал он. — Нам везет, доберемся уже сегодня. Пошли…
Дорога заняла минут двадцать. Остановившись у приземистого домика, Игорь поставил сумки у забора и удовлетворенно вздохнул.
— Это здесь. Придется немного подождать.
— И кого мы ждем? — поинтересовался Максим, опуская рюкзак.
— «Золотари» сейчас к себе поедут, обещали подбросить. Им по пути.
Максим уже знал, что в этом регионе в основном занимались добычей золота. Игорь проработал здесь не один год, поэтому имел массу друзей и знакомых. Теперь это оказалось как нельзя кстати.
Ждать пришлось около часа. Потом послышался какой-то шум, Игорь удовлетворенно улыбнулся.
— Едет.
Шум постепенно превратился в настоящий грохот, затем из-за поворота показался мощный гусеничный тягач. Он остановился рядом, окутав Максима клубами дыма, правая дверь приоткрылась.
— Залазьте!
На то, чтобы закинуть вещи в кузов, понадобилось несколько секунд. Игорь первым залез в кабину, сев рядом с водителем, Максим устроился рядом с ним. Захлопнул дверь, тягач взревел мотором, дернулся и пополз вперед.
Странное это было путешествие. Железный мастодонт — как объяснил Игорь, это оказался артиллерийский тягач — уверенно полз по разбитым дорогам, ревя мотором и покачиваясь на ухабах. Некоторые участки дороги напоминали морские волны — тягач клевал носом, спускаясь в очередную яму, потом, взревев двигателем, уверенно выползал из нее. Тут же следовала новая яма, за ней еще и еще. Часть дороги вообще проходила по руслу ручья — гремя гусеницами по каменистому дну, тягач быстро полз вперед, поднимая фонтаны брызг. Максим крепко держался за ручку — на такой дороге было совсем просто разбить себе голову о дверь.
Когда спустя четыре часа тягач выполз к какому-то селению и остановился, Максим облегченно вздохнул — наконец-то…
— Выходим, — сказал Игорь, его глаза сияли.
Выбравшись из тягача, Максим кое-как залез в кузов, подал Игорю вещи. Спрыгнув, отошел чуть в сторону, Игорь махнул водителю — можно ехать. Взревев мотором, тягач развернулся и быстро пополз прочь.
— Вот мы и на месте, — с улыбкой сказал Игорь. — Пошли…
После четырехчасового гула мотора стоявшая здесь тишина просто оглушала. Этой тишине не мешали даже лай какой-то шавки и крики сбегавшихся детей. Очевидно, чей-то приезд сюда всегда был событием.
К Игорю подбежал какой-то мальчонка, что-то сказал ему на незнакомом Максиму языке — очевидно, по-бурятски. Игорь ответил, мальчонка проворно убежал.
— Пошли, Максим. Мой дом там…
Поселок состоял примерно из пятидесяти бревенчатых домов. Дом Игоря стоял на отшибе, у самого леса. Вместо замка в проушину засова был вставлен ржавый болт. Вынув его, Игорь распахнул дверь, взглянул на Максима: — Проходи…
В доме было тихо и темно. Оказавшись внутри, Максим неуверенно огляделся, потом снял рюкзак и поставил его к стене.
— У вас здесь никто двери не запирает? — спросил он.
— Кто-то запирает, когда уезжает, — пожал плечами Игорь. — Я нет. Никто не решится залезть в дом к шаману.
Впервые за эти дни Игорь назвал себя шаманом. Тем не менее, его слова не стали для Максима неожиданностью.
— Раздевайся, Максим. Сейчас будем ужинать…
Прошло около часа. Горела керосиновая лампа, трещали дрова в печи. Было тепло и уютно. Максим ел макароны по-флотски и думал о том, как быстро все может измениться. Еще несколько дней назад он думал о том, как ему обустроить оранжерею. А теперь сидит в забайкальской глуши и понятия не имеет о том, что с ним будет дальше.
Игорь успел переодеться. Он не облачился в шаманский наряд, а просто сменил цивильную городскую одежду на более простую. Теперь на нем были непонятного цвета брюки — возможно, когда-то они были зелеными, простая рубашка и тонкая зеленая куртка. При этом Максим отметил, что Игорь заметно изменился и сам. Он стал говорить гораздо медленнее, в его движениях, взгляде стало гораздо больше силы.
Во время еды Игорь не говорил, Максим тоже молчал. Все разговоры начались после того, как тарелки были отставлены в сторону.
— Наверное, тебе хочется узнать, зачем ты здесь, — сказал Игорь, удобно устроившись на стуле и добродушно глядя на Максима. — Всё очень просто: Борис попросил рассказать тебе о мире шаманов. Он сказал, что тебе будет полезно взглянуть на мир по-другому. Я с этим согласен. Но сначала я бы хотел задать тебе вопрос: что ты знаешь о шаманах? В самых общих чертах?
— Я только в общих чертах и знаю, — улыбнулся Максим. — Бубен, ритуальные пляски. Общение с добрыми и злыми духами. Примерно так.
— Так я и думал, — кивнул Игорь. — Видишь ли, настоящих шаманов сейчас почти не осталось. Есть копии, подделки. Они прыгают, стучат в бубен, кто-то из них даже может вводить себя в транс. Но это уже не то. Многие из современных шаманов, Максим, занимаются шаманизмом только для денег. Это — театр, постановка, за ними нет реальной силы. Давно, еще мальчишкой, я пытался учиться у такого же лже-шамана. Может быть, я тоже сейчас бы скакал с бубном, но потом я встретил другого человека. Именно он сделал меня тем, кто я есть. Он сказал мне, что времена меняются, люди все чаще смотрят на камлающего шамана как на цирк. Знание ушло, осталась только внешняя форма, лишенная силы. Где-то еще встречаются настоящие шаманы, но их время безвозвратно ушло. Этот человек показал мне, что можно быть шаманом без бубна и шаманской одежды. И шаманизм — это не просто общение с духами, это нечто гораздо большее. Это общение с природой, общение с миром. Ты, — Игорь прижал ладони к груди, — и мир… — Он обвел руками вокруг себя, при этом лицо Игоря было очень серьезно. — Вспомни, что главное в христианстве? Любовь. Мой мир — мир шамана — тоже основан на любви. Надо любить этот мир, Максим — каждую травинку, каждую птицу, каждого зверя. Каждого человека. Любовь, красота, гармония — основа всего. Ты наверняка хорошо знаешь учение Кастанеды и читал о том, что маги очень холодны. Многие замечают только это — избавившись от влияния мира людей, они становятся холодными и черствыми. Это неправильно, Максим. Любовь — главная созидающая сила во вселенной. Беда, если человек этого не понимает. Избавляясь от людских глупостей, люди часто избавляются и от любви. Они теряют основу жизни, основу гармонии. В итоге многие из них получают болезни и погибают — потому что жизнь без любви губительна. Мы — дети этой Земли, и мы должны любить ее. Даже не должны — мы не можем не любить ее. Всё связано, Максим — журчание ручья и шорох ветра, пробежавшая мышь и пролетевший орел. Это части целого, и мы часть целого. Осознай себя частью этого мира, Максим, полюби его — искренне, по-настоящему, и он ответит тебе взаимностью. Защитит от бед, поможет, укроет в трудную минуту. Твоя жизнь будет наполнена до краев светом и радостью. Кастанеда говорит о магах-воинах — мне очень не нравится этот термин, я его не понимаю. С кем воевать? Зачем? Мне говорили, что маг воюет с собой, стремится освободиться от всех человеческих глупостей. Но это тоже неверно — не надо воевать с собой, надо любить себя. Ведь ты сам — тоже частичка мира. Никакого насилия, только любовь и гармония. Ты стоишь лицом к миру, и мир поворачивается к тебе лицом. Понимаешь меня?
— Понимаю, — дипломатично ответил Максим, подавив невольное желание усмехнуться. Уж слишком серьезно обо всем этом говорил Игорь. А что, в сущности, он сказал нового? Ничего. Любовь, красота… Об этом говорили до него, будут говорить и потом.
— Ты не чувствуешь, — покачал головой Игорь. — Я много говорил об этом с Борисом, и он меня понял. Как поняла Айрис, понял Роман. Они теперь другие — не такие, как прежде. И ты станешь другим. Не сразу, но станешь. Вот смотри: вы называете себя хакерами сновидений. Но хакер — это тот, кто ломает — я прав?
— В какой-то мере, — согласился Максим. — Хотя я бы сказал, что мы просто пытаемся во всем разобраться, пытаемся понять, как все устроено.
— Понимать можно по-разному, — не согласился Игорь. — Можно взять ружье и убить птичку. Ощипать ее, посмотреть, что у нее внутри. А можно просто сидеть и наслаждаться ее пением. Чувствуешь разницу? Не должно быть насилия. Борис говорил, что вы лентяи, халявщики, и вместо того, чтобы найти ключ, предпочитаете подобрать отмычку. Но если дверь заперта, значит, это зачем-то нужно. От ребенка тоже прячут спички и порох. Но подрастет он, и отец сам даст ему ружье. Всему свое время, Максим. Если в душе у тебя любовь и гармония, двери откроются для тебя сами. Понимаешь, Максим? Сами, их не нужно взламывать. Прикасайся к миру нежно, люби его. Взгляни на себя — ты такой молодой, а душа у тебя уже черствая. И не спорь! — Игорь остановил попытавшегося было возразить Максима. — Я знаю, что говорю. Я ведь это вижу. Ты как в скорлупе, ты постоянно ждешь от мира подвохов. Ты всегда настороже, ты разучился видеть красоту мира. Есть в тебе искорки, я их вижу, но их очень мало. Ты не светишься, ты мрачен. Ты замкнут в себе. Вспомни детство, вспомни себя ребенком. Вспомни, как радовался ты этому миру. Ты был связан с ним тысячами нитей. Но потом ты взрослел, у тебя появлялись заботы. И ниточки рвались, их становилось все меньше и меньше. Теперь ты отгорожен от мира толстой скорлупой — есть мир, а есть ты. Это неправильно, Максим. Ты — часть мира. Так должно быть. Не ты и ветер — а вы с ветром. Не ты и солнце — а вы с солнцем. Не ты и река — а вы с рекой. Понимаешь? При случае поговори об этом с Радой — у нее свет в душе, она лучше всех меня понимает.
Борис улыбался, его глаза блестели в свете керосиновой лампы.
Максим задумался, в его душе появились первые сомнения. Возможно, в том, что говорил Игорь, были свои рациональные зерна.
— Я подумаю над этим, — тихо ответил Максим. — Наверное, ты прав.
— Я прав, — с улыбкой согласился Игорь. — Вот увидишь — когда поймешь свою связь с миром, когда станешь его частью, мир изменится. Сейчас звери убегают от тебя — потом будут служить тебе. Ты идешь по лесу, а лес разговаривает с тобой. Шевелением веточек, порывами ветра. Криками птиц. Если где-то человек худой, лес тебе обязательно об этом скажет. Или если беда где какая, ты тоже сразу все знать будешь. Ты и мир будете вместе.
— А как ты относишься к охоте? — поинтересовался Максим. — У тебя гильзы на подоконнике — значит, и ружье есть?
— Есть ружье, — согласился Игорь. — Только охота ведь тоже разная бывает. Одно дело, когда бьешь зверя для себя — тебе ведь тоже есть надо, иначе ты умрешь. И другое, когда для забавы. Можно брать столько, сколько тебе действительно нужно, не больше. Опять же, не всякого зверя бить можно. Какого-то мало совсем — кабарги, например. Увидел — отпусти ее, пусть бежит. Не стреляй. Мир тебя трижды отблагодарит потом.
— Я понял, — кивнул Максим. — Я примерно так и думал… — Он немного помолчал. — Я все спросить хотел — мы куда-то еще поедем?
— Ты поедешь, — улыбнулся Игорь. — Поплывешь. Смотри… — Он быстро убрал со стола лишнюю посуду, смел тряпкой крошки. Вышел в соседнюю комнату, потом вернулся оттуда со сложенной вчетверо картой. Расстелил ее на столе, Максим отметил, что карта ламинирована. Потом, присмотревшись, понял, что ее просто аккуратно заклеили полосками скотча.
— Смотри, Максим… — Игорь вгляделся в карту. — В сантиметре — два километра. Хорошая карта. Мы вот здесь… — Его толстый палец коснулся карты. — Вот тут, видишь? А вот река, до нее отсюда метров сто. Я дам тебе надувную лодку, она в сарае. Спустишься по реке вот до этого места… — Палец Игоря пополз по карте. — Здесь точкой отмечено, видишь? Не ошибешься, там на берегу старый сарай. За ним метров через пятьсот будет протока, вот она. Здесь вылезешь и потянешь лодку вверх по протоке. Это километра два. Иди осторожно, там есть глубокие места. И вот здесь, — Игорь снова коснулся карты, — увидишь домик. Там и остановишься. До него отсюда километров восемьдесят. Пять-семь дней, и будешь там.
— Там живет кто-нибудь? — поинтересовался Максим.
— Нет, — улыбнулся Игорь. — Только ты и мир. Весной тебя оттуда заберут. У тебя будет время подружиться с миром.
Худшие опасения Максима подтвердились. Провести год одному в глухой избушке… О таком он никогда и не думал.
— А чем там топить зимой? — спросил он. — Там есть пила, или топор?
— Я все объясню, Максим, — снова улыбнулся Игорь. — У нас впереди еще весь вечер…
Максим ожидал, что у Игоря будет обычная магазинная «надувнушка» — и ошибся. Лодка оказалась довольно большой, из черной резины. Не иначе, армейская. Когда Игорь достал ее из сарая, развернул и надул насосом-«лягушкой», она показалась Максиму просто огромной.
— Это хорошая лодка, Максим, — успокоил его Игорь. — Надежная. Борис на ней плавал. Роман плавал. Рада не плавала — женщина, ее вертолетом отвезли. — Игорь улыбнулся. — Я уверен, тебе понравится. Только плыви внимательно, смотри на камни — там кое-где пороги будут. Увидишь, где буруны белые. Ну, а об остальном я уже вроде все тебе рассказал…
Сборы были недолгими, в окружении ребятишек и местных зевак Максим и Игорь перенесли лодку к реке, спустили на воду. Погрузили вещи Максима, кое-какие припасы. Как объяснил Игорь, основную часть продуктов забросили вертолетом еще месяц назад, когда вывозили прежнего постояльца, парня из московской группы.
Наконец все было готово. Больше всего Максим боялся первых минут плавания — ему никогда не приходилось плавать на лодке и здесь, на глазах зевак, он боялся сплоховать. Игорь уже объяснил ему в общих чертах, как плыть, но одно дело теория и совсем другое — практика.
Лодка тихо покачивалась у кривобоких деревянных мостков. Попрощавшись с Игорем, Максим отвязал веревку, осторожно забрался в лодку. Сев на сиденье, взялся за весла, аккуратно развернул лодку носом по течению Взглянув на Игоря, помахал ему рукой.
Речушка была совсем неширокой, Максиму то и дело приходилось подруливать веслами. Один поворот, второй, деревушка скрылась за стеной леса. Максим осмотрелся, и неожиданно для себя ощутил восторг. Река, лодка. Затерянная впереди избушка. Разве это не здорово?
Ему потребовался примерно час, чтобы приноровиться к лодке. Кое-что показалось неудобным. Причалив к берегу, Максим вытянул лодку до половины на берег и перераспределил груз так, чтобы он образовал опору для спины. Поплыл дальше, опробовал изменения — и остался чрезвычайно доволен собой.
Теперь он плыл, словно сидя в кресле, изредка подруливая веслами и наслаждаясь открывавшимся ему видом. Ярко светило солнце, пришлось даже снять штормовку. Течение было небольшим, всего несколько километров в час. Прикинув скорость течения и продолжительность светлого времени суток, Максим пришел к выводу, что уже послезавтра может быть на месте.
Первую ночь он провел на песчаной косе. Еще с вечера Максим натаскал дров, разжег костер. Сварив в котелке немудреный ужин — кашу из пакета — поел, после чего долго сидел у костра, глядя на темнеющее небо и медленно несущую свои воды реку. Казалось странным, что рядом на километры нет ни одного человека, что Максим предоставлен сам себе. Цивилизация осталась где-то там, далеко. Здесь были только он — и мир…
Спал он, следуя совету Игоря, на дне перевернутой лодки. Получился своеобразный гамак, вполне удобный. Над собой Максим растянул палатку — она не могла вместить всю лодку, но какое-то подобие комфорта все же обеспечивала.
Сон был достаточно беспокойным. Сначала Максим долго не мог уснуть, потом то и дело просыпался. Лес жил своей ночной жизнью — Максиму казалось, что по берегу кто-то ходит, слышались крики какой-то птицы. На поясе у Максима висел охотничий нож, в ногах лежал завернутый в мешок топор. Какое никакое, а все оружие…
Проснулся Максим уже засветло. Взглянул на часы — восьмой час. Пора вставать…
Было довольно зябко, от реки тянуло холодом. Пришлось одеться потеплее. Разведя костер, Максим быстро позавтракал, затем снова загрузил лодку и спустил ее на воду.
В этот день он плыл девять часов. По расчетам Максима, он должен был одолеть километров тридцать, однако с картой расчетный километраж не совпадал. Только теперь Максим осознал, что фактическое расстояние оказывается гораздо больше расчетного — река безбожно петляла. Когда показалась одна из отмеченных на карте проток, до нее от места отплытия — по карте — было всего двадцать два километра…
Тем не менее, Максим остался доволен. Ему некуда было спешить, поэтому он просто наслаждался красотой этих мест. Иногда встречались пороги, Максим старательно выбирал наиболее глубокие места. Порой, когда лодку несло по пенным бурунам, он кричал от восторга — до того это было здорово.
— В просторах голубого большого океана! Я сам за рулевого и сам за капитана! — пел Максим песенку из мультфильма о бароне Мюнхгаузене. — О-о-о!!!
Только теперь, оказавшись один в глухой тайге, Максим вдруг осознал: он никогда в жизни не кричал во весь голос. Этому всегда что-то мешало — люди, обстоятельства. Теперь ему не мешал никто, и Максим с удовольствием орал во все горло, радуясь своей свободе.
Ему нравилось это путешествие, нравилось быть один на один с природой. Проснувшись как-то утром, Максим увидел рядом с лодкой медвежьи следы — хозяин тайги ходил так тихо, что Максим даже не проснулся. В другой раз он увидел перед собой стайку уток, птицы почти не пугались и спокойно плыли впереди лодки. Потом, когда лодка нагнала их, почти разом нырнули. Максим пытался увидеть, где они вынырнут, но увидел лишь двух — они всплыли у самого берега.
— Не бойтесь, утки, — сказал им Максим. — Я вас не трону…
Вода в реке отличалась удивительной чистотой — чтобы напиться, достаточно было просто нагнуться. Первозданная, нетронутая человеком природа поражала своей красотой. Душа Максима наполнилась умиротворением — это был его мир, его страна.
К нужной ему протоке Максим добрался лишь на шестой день. Протока оказалась весьма мелководной, из воды повсюду торчали камни. Чуть раньше он заметил на берегу почерневшие от времени обломки сарая, поэтому знал, что не ошибся. Выбравшись на берег, раскатал голенища «болотников», немного передохнул. Потом, ухватившись за веревку, потащил лодку вверх по течению.
Это оказался самый трудный участок пути. Лодка то и дело застревала, приходилось останавливаться и тянуть ее то за один борт, то за другой, перетаскивая над камнями. Всё это сильно изматывало. Предупреждение Игоря о глубоких местах подтвердилось — шагнув с очередного камня, Максим по пояс провалился в воду. Выругавшись, выбрался на более мелкое место. Зато потом дела пошли проще, Максим уже не боялся промокнуть и просто брел вперед, таща за собой лодку.
Больше всего он боялся, что не найдет домика, или тот окажется сгоревшим, разрушенным. Поэтому, когда слева показалась крытая тесом крыша, Максим облегченно вздохнул.
Дом оказался целым. Выбравшись на берег, Максим первым делом разулся, вылил воду из сапог. Подумав, вытащил из лодки рюкзак и переоделся в сухую одежду, обул кроссовки. И лишь после этого прошел к дому.
Это был обычный бревенчатый домик, довольно старый, крыша уже местами позеленела от мха. Замка нет, проушины засова связаны куском проволоки. Размотав ее, Максим открыл дверь и осторожно вошел внутрь.
Почти треть комнаты занимали большие нары — человек на пять, не меньше. Ближе к стене лежал свернутый матрац. Стол у окна, пара лавок. Металлическая печурка. На стенах полки с кастрюлями и тарелками. В правом дальнем углу большой ящик, сбитый из толстых плах.
Ящик оказался заперт на замок, однако ключ висел рядом на гвоздике. Открыв замок, Максим приподнял крышку.
В ящике находились продукты. Мука, крупы, лапша, консервы. Запас выглядел более чем солидно. Вспомнив наставления Игоря, Максим вытащил из ящика часть продуктов, добрался до задней стенки. Подковырнув ножом нижнюю заднюю доску, оторвал ее, за ней обнаружилась ниша. В ней лежал длинный, обернутый мешковиной, сверток. Достав его, Максим развязал тесемки, развернул мешковину.
Как и обещал Игорь, в свертке оказалось ружье, одностволка шестнадцатого калибра. Пошарив в нише, Максим отыскал патронташ с патронами, несколько банок с порохом, мешочки с дробью и картечью, коробочку с капсюлями.
Проверив ружье, Максим переломил его, сунул в патронник патрон. Закрыв ружье, вздохнул — так как-то спокойнее…
Ружье он повесил на стену. Еще раз оглядев свое новое жилище, вышел наружу — разгружать лодку.
Самым странным для Максима стало ощущение свалившейся на него свободы, отсутствия необходимости что-то делать, о чем-то заботиться. Да, здесь тоже отыскались свои занятия, но это было совсем другое. Раньше над Максимом постоянно висел груз каких-то дел — сначала это была учеба, потом работа. То одно, то другое, бесконечная череда забот и проблем, все это требовало к себе внимания, отнимало силы и время. Заботы не исчезли даже после того, как Максим сошелся с хакерами — скорее наоборот, их стало еще больше. Потеря привычного уклада жизни, опасность попасть в лапы к легионерам, организация своего бизнеса… Потом делал оранжерею, плюс постоянные магические практики — картография, созерцание, остановка внутреннего диалога. Ежедневные физические тренировки. От всего этого нельзя было так просто отмахнуться, нельзя было выкинуть из своей жизни.
И вот теперь выяснилось, что прежняя суета ушла. Не она ушла — он сбежал от нее. Пусть на время, но сбежал. Впервые Максим получил возможность самому распоряжаться своим временем, выбирать, что ему делать, а что нет. И если делать, то как и когда. Эта речка, этот лес, эта затерянная лесная избушка принадлежали совсем другому миру. Окружавшая Максима тишина была такой глубокой, что ее не нарушали ни редкие крики птиц, ни журчание реки. Первые дни эта тишина просто подавляла, привыкший к вечному шуму города Максим испытывал настоящий сенсорный голод. Он даже пел песни, кричал, однако все его старания не могли даже всколыхнуть владевший этим миром покой.
В течение первой недели Максим осмотрел ближайшие окрестности своих новых владений. Далеко не заходил, боясь заблудиться. С собой всегда брал ружье — на всякий случай.
Километрах в трех от избушки Максим обнаружил еще одну реку, не слишком широкую, но глубокую. В одном месте у высокой скалы находился большой омут. Увидев его, Максим сразу подумал, что здесь можно рыбачить — и тут же понял, что это место уже кто-то облюбовал до него. Сначала насторожился, и лишь чуть позже понял, что рыбачили здесь бывшие обитатели его избушки.
Рыбалка здесь и в самом деле оказалась отменной. В сарае рядом с избушкой отыскались две старые бамбуковые удочки, леску и крючки Максим привез с собой. Червей накопать не удалось, пришлось ловить на тесто. Сначала клевало очень плохо, Максим поймал лишь пару плотвичек. Потом, догадавшись, разрезал одну плотвичку на маленькие кусочки и попытался ловить на них. И сразу все изменилось, буквально через минуту Максим вытянул великолепного хариуса. Развернув его спинной плавник, залюбовался — до того красивой была эта рыбка…
С тех пор он ходил на рыбалку едва ли не через день. Это помогало экономить продукты, да и просто было интересно. Окружавший Максима покой постепенно проникал и в его сознание, Максим все чаще вспоминал разговор с Игорем о единении с природой и понимал, насколько тот был прав. Здесь, в глухом таежном краю, Максим был частью окружавшей его природы. Точнее, пытался ею быть, стремился к этому. Глядя на реку, на пламенеющий закат, на величаво скользящих в небе орлов, Максим заново учился любить этот мир, учился видеть его красоту. Слова Игоря о скорлупе, в которой он жил, уже не казались ему метафорой.
Первые недели Максим просто отдыхал. Отдыхал от всего, даже от магии. Здесь, в этом мире покоя, все было иначе. Если раньше Максим мучительно пытался разобраться в тонкостях магических построений, то здесь знание приходило само. Оно просто возникало в сознании, расставляя все на свои места. Так было и с «занятиями магией» — Максим неожиданно понял, что нет смысла насиловать себя жестким распорядком, нет смысла заставлять себя что-то делать. Не хочешь созерцать — не созерцай, дай себе передышку. Надоели ежедневные тренировки — отдохни. Подожди, пока тело само попросит нагрузки. Периоды покоя столь же важны, как и периоды активности.
Осознание этой простой истины принесло Максиму массу приятных минут. Распорядок исчез, развалился, Максим делал что хотел и когда хотел. Мог несколько дней подряд усердно пилить дрова старенькой бензопилой, а мог просто лежать на траве, глядя в бездонное голубое небо. Порой ему вдруг хотелось бежать, и он с упоением бежал вдоль реки, прыгая по камням и петляя между деревьями. Потом пришло время, когда Максим снова вернулся к созерцанию — не потому, что это было нужно, ему просто этого захотелось. Он созерцал воду, созерцал лес и склоны холмов. Созерцал камни. Максим буквально пропитывался тишиной и покоем, порой ему приходилось сознательно восстанавливать внутренний диалог — установившаяся в уме тишина просто пугала, временами Максим даже испытывал тошноту и головокружение. Но вскоре он привык к этой внутренней тишине, она стала доставлять ему удовольствие. Тишина не означала полного отключения мыслей — скорее, не думать было просто приятнее, чем думать. Это ощущение Максиму уже было знакомо по цепочкам Пасьянса Медичи. Но теперь тишина пришла сама.
Прошло больше двух месяцев, когда Максим впервые ощутил скуку. Он давно излазил вдоль и поперек все окрестности, заготовленные им дрова уже не вмещались под навесом. Рыбалка постепенно потеряла свою прелесть, став просто способом добывания пропитания. Максим даже испугался, почувствовав, что волшебство это места постепенно исчезает. Все чаще и чаще в его сознании стали проскальзывать мысли о доме. И еще страх — Максим все острее понимал, что ему придется жить в этой избушке еще очень долго. Сейчас конец июля — значит, впереди еще весь август, вся осень и вся зима. Да и почти вся весна… Месяцев десять — это очень долгий срок.
Максим как мог гнал эти мысли. Придумывал себе новые занятия — подремонтировал избушку, соорудил из найденных пустых бутылок и банок замысловатый музыкальный инструмент. Потом налег на физические тренировки — тренировался до пота, до изнеможения. Ежедневные пробежки по лесу стали для него столь же необходимыми, как еда или воздух. Не забывал и о магических практиках, но покоя в душе так и не наступило. Все чаще Максим задумывался о том, правильно ли сделал, связав свою жизнь с хакерами и не было ли это самой большой ошибкой в его жизни. Благодаря им он потерял привычный уклад жизни, благодаря им теперь сидит в этой убогой лесной избушке. Да, мир хакеров полон тайн, с ними интересно. Но стоит ли оно того? И не лучше ли было бы просто спокойно жить — так, как живут все?
Это была одна сторона медали. Однако рядом всегда вырисовывалась и другая. Максим думал о том, как много узнал за последнее время, думал о мире сновидений. Наконец, думал об Оксане. Ведь если бы не хакеры, он бы ее никогда не встретил…
Больше всего Максима удивляло то, с какой легкостью меняется его взгляд на вещи. Еще минуту назад он мог радоваться тому, что с ним произошло. А теперь его снова грызла тоска, ему хотелось сесть в лодку и отправиться в путь. Сто двадцать километров вниз по реке, потом бросить лодку, около тридцати километров пешком — и он выйдет к людям. Тогда все кончится… Проходило несколько минут, и Максим опять ужасался своим мыслям — как он мог подумать о таком?
Подобный разброд мыслей привел к удивительному результату: Максим перестал доверять себе. Он окончательно убедился в том, что наши желания, мысли, эмоции определяются исключительно положением точки сборки. Смещается она, меняется и осознание. А значит, и взгляд на вещи. Лучший способ думать — это не думать вообще, именно так говорил учитель Кастанеды. Теперь Максим волей неволей был вынужден с этим согласиться.
Весь конец августа и первую половину сентября лили дожди, потом по утрам стало подмораживать. Чувствовалось приближение зимы, Максим воспринимал это с невольным страхом. Да, дров ему должно хватить, но ведь и морозы здесь нешуточные…
В начале октября земля покрылась снегом, Максим почти перестал выходить из дома. Он понимал, что тепло придет теперь месяцев через пять, не раньше, но воспринимал это уже без особых эмоций. Медленно, очень постепенно в его душе устанавливался покой. Он не был вызван каким-то логическими рассуждениями, этот покой просто был. Максиму казалось, что он даже начал улавливать какое-то различие между разными видами покоя. Так, когда он только приплыл сюда, его поразила владевшая этим миром тишина. Она буквально поглотила его, навязала ему свое безмолвие. Но то была тишина места. Нынешняя тишина была другой, она принадлежала… другим измерениям? Максим не мог ответить на этот вопрос, но чувствовал, что эта тишина другая. Ее не могло нарушить ничто — ни треск поленьев в печи, ни завывание ветра за покрытыми морозными узорами стеклами. Эта тишина просто пришла — и осталась…
Новый год Максим встречал целых четыре раза. Первый раз по своему местному времени, потом по новосибирскому. Знал, что в эти минуты в Кленовске поднимают бокалы. Третий раз встретил Новый год по московскому времени, вместе с ростовчанами. Наконец, четвертый раз отметил праздник по времени киевскому. Очень жалел, что не мог позвонить родителям, что не додумался хоть письмо написать и оставить его Оксане — пусть бы бросила в почтовый ящик перед Новым годом. Увы, умные мысли всегда приходят слишком поздно…
Наступление Нового года он отмечал вином из голубики — собственного приготовления, собирал ее осенью специально для этого случая. Даже немного гордился этим вином, жалел, что некого им угостить.
Родителей он все-таки поздравил, отыскав в сновидении. Это оказалось нелегко, но Максим справился. Не знал, вспомнят ли они эту встречу, но это было уже не столь важно. Больше никого не искал, помня запрет Бориса. Теперь этот запрет уже не казался глупым или жестоким — Максим чувствовал, как много ему дали эти месяцы одиночества. Он стал другим человеком, его взгляд на многие вещи кардинально изменился. В сознании прочно воцарился покой, Максим чувствовал, что стал гораздо ближе к окружающему его миру. Та скорлупа, о которой говорил Игорь, если и не рассыпалась окончательно, то наверняка стала очень тонкой.
В начале февраля Максим прекратил практику созерцания, это произошло после памятного дня него происшествия. Был поздний вечер, Максим созерцал кусочек сахара, положенный на стоящую вертикально ружейную гильзу, все шло очень хорошо. Но в какой-то момент произошло то, что Максима по-настоящему напугало — он вдруг ощутил, что снаружи избушки кто-то есть. Это было ощущение тела — Максим вскочил, сорвал со стены ружье. Потом замер, прислушиваясь к происходящему снаружи.
То, что это не человек, Максим понял сразу. Вокруг домика ходил кто-то по-настоящему огромный, его движение отзывалось у Максима мучительным зудом в животе.
Вот это существо остановилось у входной двери, потом попыталось войти. Максим запоздало понял, что дверь заперта только на обычный дверной крючок.
Не будь крючка, дверь бы уже открылась. Неизвестный гость дернул ее раз, другой, потом навалился, дверь затрещала. Максим вскинул ружье, понимая, что еще одного такого натиска крючок не выдержит.
На его счастье, новой попытки проникнуть в дом через дверь не последовало. Максим почувствовал, что существо подошло к окну, ему стало не по себе. Руки слегка дрожали, в животе все так же зудело — казалось, живот отзывался на каждое движение неизвестного гостя.
В какой-то момент Максим понял, что существо приникло к окну и смотрит на него, но сам ничего разглядеть не мог, за окошком была густая тьма. Затем существо отошло от окна, пару раз медленно обошло вокруг избушки. Стоя в центре комнаты, Максим медленно поворачивался, сопровождая движение незнакомца ружейным стволом. Потом что-то изменилось — с потолка вдруг посыпался мусор, Максим ощутил, что существо запрыгнуло на крышу. Снова послышался треск, доски потолка заходили ходуном. Задымила печь — казалось, что кто-то перекрыл трубу. Потом неведомая тяжесть навалилась на весь дом — трещали даже бревна, словно сжимаемые щупальцами невидимого спрута. И вдруг все исчезло — треск прекратился, печь перестала дымить. Пропал и зуд в животе.
Ноги дрожали, Максим тяжело опустился на скамейку. Его била дрожь. Положив ружье на колени, Максим провел трясущейся рукой по вороненой поверхности ствола…
Спать в эту ночь Максиму не пришлось, он в любой момент ожидал возвращения зверя. Но тот больше не приходил. Выйти из дома Максим решился лишь после того, как совсем рассвело.
Первое, что поразило его — это отсутствие следов. Накануне днем шел снег, ночной гость не мог не оставить своих следов. Но их не было. Нетронутым оказался и снег на крыше. Это многое объясняло.
Судя по всему, его посетил так называемый союзник, одно из существ магического мира. Об этом говорило все — зуд в животе, отсутствие следов. Поразмыслив, Максим принял решение прекратить на время практику созерцания, появление союзника он связывал именно с ней. Созерцание вызывает остановку внутреннего диалога, смещает точку сборки. А это, в свою очередь, позволяет воспринимать окружающий мир в новом диапазоне. Именно там и водятся союзники. Встречаться с союзником вновь Максиму пока не хотелось. Да, говорят, что союзники со временем становятся помощниками мага. Но лучше оставить это на будущее.
Однажды Максим беседовал с Радой о технике безопасности, которой должен придерживаться маг. По мнению Рады, необдуманные действия мага могли привести к очень большим неприятностям, вплоть до фатального исхода. Поэтому маг должен отдавать себе отчет в том, что он делает. И если какие-то из его манипуляций вызвали сдвиг точки сборки с последующими неприятными эффектами, то самое правильное в такой ситуации — как можно скорее вернуть точку сборки на место. Для этого надо на какое-то время стать самым обычным человеком. А именно, полностью забыть о каких бы то ни было магических практиках, сосредоточившись на самых обычных делах. Можно ходить в кино, в музеи и театры, можно читать книги — разумеется, не имеющие никакого отношения к магии. Заниматься работой, спортом, принимать участие в вечеринках. По словам Рады, магические практики часто приводят к повреждениям энергетического кокона человека, и затянуть повреждения может только закрепление точки сборки в привычном положении.
Книг у Максима не было, поэтому он целиком отдался быту. Навел в избушке порядок, занялся кулинарией. Распевал во все горло песни. Это помогло, союзника — если это действительно был союзник — Максим больше не видел.
Весна пришла вместе с сильнейшим бураном. За окнами завывал ветер, дуло так, что избушка то и дело вздрагивала. Максим воспринимал буран со ставшим ему привычным за последние месяцы спокойствием. Ему даже нравился шум метели — всё какое-то разнообразие.
Последние дни зимы принесли Максиму еще одно развлечение. Началось все с его попытки избавиться от автоматизма движений. Максим где-то встречал упоминание о том, что большинство привычных нам действий мы выполняем с минимальной степенью осознания. Магам рекомендовалось избавляться от этого автоматизма, выводить все свои действия в сферу осознания. Подумав, Максим решил, что это достойная замена созерцанию.
Самым сложным оказалось помнить о своем желании избавиться от автоматизма. Сначала Максим вспоминал об этом всего несколько раз в день, потом все чаще и чаще. Постепенно новая забава захватила его с головой, это оказалось не только интересно, но и позволяло хоть как-то убивать время.
По итогам первых дней практики Максим пришел к выводу о том, что все свои действия надо выполнять очень тщательно и с огромным интересом. Это позволяло концентрировать на них внимание, при этом самым удивительным открытием для Максима стало то, что данная практика останавливала внутренний диалог ничуть не хуже созерцания. Если внимание оказывалось приковано к тому, чем он занимался в данный момент, для мыслей просто не оставалось места.
Максиму доставляло подлинное удовольствие следить за своими действиями. Вот он наливает чай в большую алюминиевую кружку — сначала заварку, потом кипяток. Теперь взять ложку — рука медленно тянется за ложкой, внимание целиком сосредоточено на этом действии. Взял ложку, зачерпнул сахара. Высыпал в чашку, теперь еще ложечку… Тщательно размешать. Можно мешать по часовой стрелке, а можно против. Главное, чтобы внимание было целиком приковано к процессу…
Постепенно Максим понял, что получает от этой практики удовольствие. Самым любопытным было то, что она позволяла целиком погрузиться в текущий момент, быть здесь и сейчас — а не витать мыслями где-то далеко.
Шли недели. Максим продолжал оттачивать тонкости применяемой им техники, к этому времени он научился практически постоянно пребывать в текущем моменте. Более того, ему уже совершенно не хотелось возвращаться к своему прежнему состоянию. Новый способ восприятия ему просто нравился, Максим ощущал странное чувство бытия. Он чувствовал в себе силу, уверенность, тело налилось непривычной тяжестью. Или не тяжестью, у Максима пока не было термина для того, чтобы точно описать свое новое состояние. Это была странная гармония с окружающим миром, Максим чувствовал, что он вплетен в этот момент, в это пространство. Его движения приобрели плавность, всё это напоминало медитацию в движении. А может, ею и было, у Максима не возникало желания как-то классифицировать свое новое состояние.
Состояние бытия приносило все новые открытия. Прежде всего, Максим с удивлением обнаружил, что может в этом состоянии практически мгновенно снимать информацию с окружающих его предметов. Он просто смотрел на что-то, в затылке возникало странное щекочущее чувство. Мгновение спустя приходило знание. Трюк удавался далеко не всегда, но когда получалось, Максим приходил в восторг. Самым удивительным оказалось то, что предметы хранили информацию о своих прежних владельцах. Максим совершенно точно знал, что Рада лишь раз или два прикоснулась к ружью, не более. А вот Роман ходил с ним очень много. Как и еще один человек — Максим не знал его имени, но чувствовал, что это парень лет двадцати пяти. И был уверен, что при случае его сразу узнает.
Алюминиевая кружка Раде тоже не нравилась, девушка предпочитала пользоваться небольшой керамической с отбитой ручкой. Ручку отбил Борис, уронив чашку — Максим даже улыбнулся, осознав это. Он действительно это знал, вещи хранили память об их владельцах. Больше всего это напоминало запах, но запах, наполненный конкретной информацией. Сложности возникали лишь при попытке облечь знание в слова.
Максим не знал, насколько достоверна эта информация. Или знал? Здесь в игру вступали привычные человеческие стереотипы. Разум сопротивлялся изо всех сил, пытаясь доказать несостоятельность всех этих измышлений, Максим был готов согласиться с его доводами. В то же время, существовала другая часть его «я». И эта часть с усмешкой наблюдала за попытками разума удержать свою власть. Ей не нужно было ничего доказывать, она просто знала, что есть что…
Состояние бытия показалось Максиму очень перспективным, он чувствовал его огромный потенциал. Порой ему казалось, что он вот-вот сольет воедино реальный мир и мир сновидений — настолько призрачной временами казалась граница между ними. Тем не менее, Максим сдерживал себя, памятуя о визите союзника, да и вообще предпочитая идти вперед постепенно. Что-то подсказывало ему, что за эти месяцы он и так с лихвой перевыполнил свою норму.
Впрочем, не все шло гладко. После начала работы над состоянием бытия Максим с удивлением обнаружил, что у него исчезли сновидения. Исчезли разом, все попытки вернуть их ни к чему не привели. Подумав, Максим связал это со своей новой практикой. Она требовала повышенного внимания в реале и на сновидения внимания просто не оставалось. Перед Максимом встал выбор — продолжать свои изыскания в реале, или забросить их и вернуться к сновидениям. Однако работа над состоянием бытия казалась столь многообещающей, что Максим, подумав, решил на время пожертвовать сновидениями. Просто знал, что всегда сможет к ним вернуться.
В апреле совсем потеплело. Журчали весенние ручьи, Максим все больше времени проводил на свежем воздухе. Он знал, что не позже чем через месяц будет дома, однако предстоящее возвращение уже не вызывало особых эмоций. При необходимости Максим мог бы остаться здесь еще на год. По большому счету, ему было безразлично, вернуться домой или остаться здесь, обе возможности сулили много приятного. Дома его ждала Оксана, ждали цветы. Оставшись здесь еще на год, он получал возможность без помех проводить магические исследования. Именно поэтому Максим со спокойной душой ждал мая.
Ближе к маю вернулись сновидения. Максим ничего для этого не делал, даже не прекращал свою практику нахождения в текущем моменте. Да и практики как таковой уже не было, новый способ осознания стал для Максима обыденным и привычным, сменив старый. Теперь Максим не понимал, как он мог жить раньше, раздираемый сотнями глупых мыслей. Пусть даже не глупых, все равно от них не было никакого прока, теперь Максим был в этом уверен. Медленно, шаг за шагом, он входил в новый способ познания, при котором привычка думать оказывалась ненужной. Знание того, что и как нужно делать, просто появлялось в сознании. Самым сложным оказалось не препятствовать ему, не сопротивляться. Очень часто привычка думать брала свое, Максим делал так, как считал нужным — а не так, как подсказывало приходившее к нему из ниоткуда знание. И результат всякий раз оказывался неважным, Максим запоздало понимал, что лучше было следовать велению интуиции.
Вскоре стало совсем тепло, Максим все больше и больше бродил по лесу, стараясь чувствовать себя частью окружающего его мира. В какие-то моменты он почти физически ощущал связывающие его с миром нити, это было очень странное и приятное чувство. Чувство гармонии, единения с миром поражало. Максим заметил, что даже звери и птицы стали бояться его гораздо меньше. Впрочем, разум и тут подсовывал удобное объяснение — возможно, они просто к нему привыкли…
В первой декаде мая Максим встретил в сновидении Бориса. Точнее, Борис отыскал его сам.
— Ага, вот ты где! — сказал Борис, неожиданно появившись рядом — в этом сне Максим шел по улице незнакомого ему города.
— Привет! — Максим с улыбкой взглянул на Бориса. — Рад тебя видеть.
— Взаимно. Ну как, не наскучила еще таежная одиссея?
— Да нет, — пожал плечами Максим. — Мне даже нравится. Есть время все обдумать.
— Растешь! — похвалил Борис. — Но хорошего понемножку. В воскресенье за тобой прилетит вертолет. Приготовь вещи, не забудь захватить лодку. Ну, и приберись там, через пару недель приплывет новый постоялец.
— Кто, если не секрет? — поинтересовался Максим.
— Костя. Ему тоже не помешает провести там годик.
Максим улыбнулся. Ему нравился Костя.
— Хорошо, я все приготовлю, — сказал он. — Только продуктов мало осталось.
— Продукты привезут вертолетом, — успокоил его Борис. — Перетаскаешь все в избушку, и постарайся не мешкать — у пилота тоже дела, он не будет ждать слишком долго.
Глаза Бориса сияли. Максим так и не понял, шутит он или говорит правду.
— Будет только пилот? — поинтересовался он.
— Да. Звать Сергеем, он летает на «Ми-2» — маленький такой симпатичный вертолетик. Забросит тебя в Багдарин, а там уже Игорь встретит. Все понял? Не забудь, в воскресенье. Прилетит где-то к полудню, поэтому все приготовь, чтобы потом не метаться. Вещи лучше сразу перетаскать поближе к посадочной площадке.
— Я все понял, Борис. Спасибо.
— Тогда до воскресенья. — Борис пожал Максиму руку. — Встретимся в Улан-Удэ. Пока!
— До встречи, Борис!
Борис исчез, Максим остался один. Сделал несколько шагов, и проснулся…
В пятницу утром он начал готовиться к отъезду. Прибрал в избушке, сложил в рюкзак кое-какие вещи — большую их часть решил оставить здесь. В последний раз сходил на рыбалку, с грустью сознавая, что уже никогда больше сюда не придет. Или придет? Ведь ничто не мешает ему когда-нибудь сюда приехать — уже самому, когда здесь никого не будет…
Последние приготовления к отъезду Максим решил отложить на утро воскресенья — знал, что успеет к полудню все окончательно упаковать и вытащить к площадке в сотне метров от избушки. Всё говорило о том, что вертолет приземлится именно туда.
Утром в субботу Максим вытянул на улицу и развернул скатанную лодку — хотел посмотреть, все ли с ней в порядке после зимовки. Убедившись, что все нормально, снова аккуратно скатал ее, перевязал куском веревки. Подумал о том, что было бы неплохо упаковать ее в мешок, когда вдали послышался тихий рокот. Прислушался — так и есть, вертолет. Не иначе, за ним прилетели раньше!
Чертыхнувшись, Максим схватил лодку и потащил ее к площадке, потом побежал за рюкзаком. Вытащил рюкзак из дома, и увидел приближающийся вертолет.
Это оказался «Ми-8», Максим неуверенно остановился, опустил рюкзак на землю. Борис обещал, что прилетит «Ми-2». Может, это не за ним?
Вертолет начал замедлять ход, явно готовясь к посадке. Максим внимательно смотрел на него, и вдруг ощутил страх. Или не страх, Максим и сам не знал, как объяснить возникшее в его сознании чувство. Это было то самое безмолвное знание, за последнее время Максим уже научился доверять ему. И теперь он вдруг очень отчетливо понял: в вертолете находятся враги.
Вражеский вертолет уже заходил на посадку, дело явно принимало дурной оборот. Максим глянул на дверь дома, не зная, как ему поступить. Ружье уже упаковано и спрятано — можно успеть достать его, но из дома тогда уже точно не выберешься. Можно просто убежать — но что, если он ошибся в своих предчувствиях?
Он не ошибся. Вертолет завис над площадкой, аккуратно коснулся земли. Сдвинулась дверь, и из салона один за другим стали выпрыгивать ладные парни в камуфляже. В руках у них было оружие — осознав это, Максим повернулся и бросился бежать.
|
